Самое ужасное путешествие

События, связанные со спасением лейтенанта Эванса, в сопоставлении с другими фактами, по-своему весьма показательны. В условиях Антарктиды, когда люди использовались в качестве тягловой силы, жизненных возможностей организма хватало примерно на три месяца изнуряющей работы – так было не только в отряде лейтенанта Эванса, но и ранее в 1908–1909 годах у Э. Шеклтона, а позднее в 1916 году в отряде Н. А. Макинтоша. Спустя три месяца пребывания в таких условиях начиналась борьба за жизнь, попытка выжить, когда любое стечение неблагоприятных обстоятельств могло иметь роковые последствия. Не случайно во всех трех отмеченных отрядах события развивались словно по заранее написанному общему сценарию: на подходах к базе наиболее здоровые оставляли больных и отправлялись за помощью. В этом свете неудивительно, что отряд Р. Скотта, исчерпав свои возможности примерно в середине марта и будучи на большом удалении от базы, когда какая-то реальная помощь исключалась, по сути ситуации оказался обреченным на гибель.

В несколько минут мы поставили их палатку, и я тут же принялся готовить из привезенной провизии обед для всех, а мистеру Эвансу – отдельно, без пеммикана, с луком и другими полезными вещами, которые припас для него доктор. Дмитрий вынул из мешка здоровенный кусок кекса – мы на верху блаженства. Вечером доктор осмотрел больного, и мы без конца говорили обо всем подряд, но в основном о новостях из дому, о вспомогательных партиях, о корабле и прибывших на нем людях и мулах. С огорчением услышали, что он не смог подойти близко к берегу; долго еще разговаривали, даже не припомню, о чем, потом начали устраиваться на ночлег. У меня такое ощущение, будто я родился заново; у меня с души упал камень, я вновь увидел на небе яркий просвет надежды, мрак рассеялся. Снаружи бушует пурга, доктор и Дмитрий ушли в свою палатку и легли спать, лягу спать и я, хотя, конечно, заснуть не смогу.

21 февраля 1912 года. Погода подкачала, пришлось отсиживаться в палатках, пока не развиднеется. Выйдем, как только стихнет пурга; очень холодно, и мы не вылезаем из мешков, но это все ничего, главное – у нас теперь полно еды. Уже ночь, и все легли спать, так как пурга не стихает.