Самое ужасное путешествие

Мы на мысе Эванс ничего не знали об этих событиях, неизбежно менявших все наши планы. Аткинсон, единственный врач среди нас, должен был остаться с Эвансом, который серьезно болен: Аткинсон сказал мне, что еще день, ну может быть, два – и Эванса не стало бы. При первом взгляде на него Аткинсон подумал, что он не жилец. Для нас было полной неожиданностью, когда 23 февраля около полудня на мысе Эванс появились Дмитрий и Крин с собачьей упряжкой и передали записку от Аткинсона, который сообщал, что ему, наверное, следует остаться с лейтенантом Эвансом, собак же придется повести кому-нибудь другому. Он предлагал, чтобы эту миссию взяли на себя Райт или я. Так мы впервые узнали, что собаки еще не отправились на юг.

В тот же день, в два часа, Райт и я вышли на мыс Хат, и уже при нас Аткинсон решил, что собак поведу я. Наш метеоролог Симпсон уже покинул экспедицию, и Райт, имевший специальную подготовку для этой работы, был нужен на мысе Эванс. Дмитрий дал своим собакам ночь отдыха на мысе Эванс и утром 24-го появился вместе с ними на мысе Хат.

При всех колебаниях решение Э. Аткинсона было правильным, поскольку на Ч. Райта ложилось руководство всеми научными работами на мысе Эванс. Э. Черри-Гаррард оправдал возлагавшиеся на него надежды. Другое дело, что в сложившейся обстановке ни он, ни кто-либо другой не мог предотвратить развитие трагедии.

Для того чтобы партия из четырех человек смогла проделать путь от мыса Хат до поворотного пункта и обратно, питаясь по полной мере, ей было достаточно проходить в среднем всего лишь 14 километров в день. Скотт на участке от мыса Хат до той широты, где его видели в последний раз, то есть до 87°32', делал в среднем больше 16 километров в день.[132]

Если принять во внимание, что вторая возвращающаяся партия оставила Скотта достаточно близко от полюса – на 87°32' – и что обе партии, двигаясь на юг по плато, делали в среднем 19,5 километров в день; а также, что первая возвращающаяся партия на обратном пути двигалась на участке от широты 85°3' до склада Одной тонны со средней скоростью 22,7 километра в день, а вторая возвращающаяся партия от широты 87°32' до того же места – 18 километров, хотя один из троих ее участников был серьезно болен, то по нашим прикидкам выходило, что все рассчитанные ранее сроки возвращения полюсной партии завышены и что достигнуть склада Одной тонны раньше нее нам не удастся. А между тем полный рацион, необходимый ей для того, чтобы покрыть 225 километров от склада Одной тонны до мыса Хат, находился еще на мысе Хат.

Не случайно при возвращении дневные переходы в отряде лейтенанта Эванса по сравнению с отрядом Э. Аткинсона оказались меньше, поскольку второй отряд обеспечения находился в маршруте дольше, и люди, соответственно, устали сильнее. Это лишь подтверждает справедливость предыдущего примечания, даже если заболевание начальника последнего отряда оказалось, как считает Э. Черри-Гаррард, случайным. По нашему мнению, случайным оно было бы в отряде Э. Аткинсона, а в отряде лейтенанта Эванса скорее закономерным.

Аткинсон дал мне следующие устные указания:

1. Взять с собой провиант для полюсной партии, а также полный рацион для двух человек на 24 дня и корм для двух собачьих упряжек на 21 день.

2. Как можно быстрее дойти до склада Одной тонны и оставить там припасы.

3. Если Скотт еще не пришел на склад Одной тонны, я должен сам решить, как поступить дальше.

4. Учитывать, что возвращение Скотта никоим образом не поставлено в зависимость от собак.

5. Помнить, что Скотт особенно подчеркивал необходимость беречь собак для предстоящих в будущем сезоне санных походов.