Самое ужасное путешествие

И тем не менее начинающий полярник Эпсли Джордж Беннет Черри-Гаррард, только однажды побывавший в Антарктиде, оставил в своем жанре непревзойденное произведение, ставшее классическим в истории полярных исследований и выдержавшее в Англии со времени своего первого выхода в свет 17 изданий. Чтобы написать такую книгу, надо было сочетать непосредственность восприятия новичка с навыками профессионального историка, выпускника Оксфорда. Безусловно, человеческое потрясение, пережитое Вишенкой (Черри – кличка Эпсли на экспедиционной базе) за два года пребывания в Антарктиде, дополненное потом боевым опытом во Фландрии на фронтах первой мировой войны, и должно было породить такой простой и такой сложных вопрос: во имя чего? Едва ли зимовщики мыса Эванс могли предположить, что терпеливый, доброжелательный, воспитанный, но в то же время довольно замкнутый и не всегда приспособленный к условиям антарктической зимовки Э. Черри-Гаррард создаст документ-реквием, второй по значимости и силе после дневника самого Р. Скотта. Целью Британской Антарктической экспедиции было именно достижение полюса – так считала общественность Англии и читатели газет во всем мире, что ставило экспедицию в их глазах в особое положение по сравнению с предшествующими. И когда события развернулись так, как они развернулись, фокус восприятия широкого читателя сконцентрировался на судьбе именно полюсного отряда. За пределами интересов любителей газетных новостей остались и исчезновение северного отряда во главе с В. Кемпбеллом, и научные результаты экспедиции в целом, и значение случившегося для последующего изучения ледяного материка. На многие вопросы ответили научные результаты экспедиции, дневник самого Р. Скотта, воспоминания других участников экспедиции (Э. Эванса[1], Р. Пристли[2]), причем эти публикации продолжаются до самого последнего времени – например, дневники Э. Уилсона, хотя и не полностью, опубликованы семьдесят лет спустя после его гибели[3]. Но все эти человеческие документы не могли вместить всего, что дала эта экспедиция, и что волей-неволей оказалось за пределами компетенции и прерогатив Антарктического комитета, снаряжавшего экспедицию. Таким «запредельным» изданием оказалась и книга Э. Черри-Гаррарда, без которой с тех пор не обходится ни одно серьезное исследование о Р. Скотте или его отважных спутниках.

В чем необычность этой книги? Во-первых, под внешней экспедиционной фактурой есть то, что всегда интересует читателя – и составляет основу настоящей литературы, – быт и отношения людей. Во-вторых, Э. Черри-Гаррард, не рискуя из-за недостатка личного опыта настаивать на своей оценке ряда спорных моментов в деятельности экспедиции, подает эти события глазами их участников, привлекая массу документов и ссылок, что резко выделяет его книгу среди публикаций других участников экспедиции. Правда, по количеству использованных документов современные исследователи Р. Хантфорд, Д. Томсон[4] и некоторые другие, пожалуй, превзошли Э. Черри-Гаррарда, но за ним остается несомненное преимущество – он был очевидцем событий и может сказать о своих товарищах по экспедиции словами своего современника Р. Киплинга: «…я с вами прошел через радость и боль». Думается, перечисленные обстоятельства и ставят книгу Э. Черри-Гаррарда особняком среди другой антарктической литературы.