Самоидентификация

- Этому давно не учат, - ворчит, идет впереди на шаг. – Учат мести тротуары. Убирать снег. Не убить, по крайней мере, себя, стреляя. И все. И то – не всех.

- Граница на замке, и враг не пройдет?

- Ага, - кивает, поглаживает висок. – Но я вспомнил, что умею набирать текст в «ворде» и еще кое-что, и подмазался «хакером». Год дрочил в штабе.

- Специалист, - улыбаюсь. – А почему не в автомобильный… ну, типа…

- Не умничай, - фыркает. – Этого мне и по жизни хватает – слесарки. Как сам? – несколько замедляется, когда мы переходим дорогу, чтобы по тротуару дойти в ближайшую «Пятерочку», насколько я понял.

- Как огурчик.

- В пупырышках, и попка горькая?

- Ну, да. Про Толика пока ничего?

- Откуда? По крайней мере, мне никто не звонил. Я давал номер. Свой и его брата.

- У Толика есть брат? – с искренним удивлением.

- Был в отъезде. Пару лет. Недавно вернулся из… ммм… командировки.

- Срок?

- Вроде, нет, - жмет плечами. – Говорит, работал на каких-то бандитов, возил кого-то. Прописку сделал в Екатеринбурге. Успешный человек.

Хмыкаю.

- Был, - добавляет с ухмылкой. – Но трахнул одну бабу. По ее желанию, но против желания ее папки. Папка поставил условие – или женись, или исчезнешь. Тот – не будь дурак, – приехал сюда. Год как здесь.

- Работает?

- В основном, - кивает с саркастическим видом. – Побирается. Поебывает кого-то временами. Живет, как кусок говна. Прячется. Говорит, трудный период.

- Всякое бывает.

- Не у всех проходит. Прошу, - скалится, открывая передо мной дверь в «Пятерочку» - уже не такую белую, как при открытии и с трещиной на большой типовой ручке.

- После Вас, - кланяюсь.

На кассе перед нами молодая пара. Фиолетовые отметины на лицах. Пустые взгляды. Складки под глазами и на щеках. Объективно – не меньше сорока на вид. По факту – я уверен, - двадцать с чем-то. Берут «балтику девятку» в жестяных банках и чипсы. Расплачиваются грязными «десятками» и «полтинниками». Жора взял бутылочку безалкогольного «баклер», а я решил поправиться кока-колой.

- Болеешь? – ухмыляется кассирша лет за пятьдесят, а то и шестьдесят – жирная, с растрепанными волосами и гнилыми зубами старуха в неформальном платке и униформе «Пятерочки», пробивая после жориного пива мой лимонад.

- Лечусь, - изображаю вежливую улыбку; приятно, что старые хабалки на роли обслуживающего персонала не только в Питере хамят клиентам своим панибратством.

- С тебя девяносто пять.

Жора протягивает мне «полтинник», но я отмахиваюсь, кидаю кассирше «сотку» и, пробормотав «Сдачу на чай», беру бутылку и ухожу. Жора молча следует за мной. Уже на выходе я слышу краем уха, как пришедшая в себя кассирша что-то орет про меня, вроде «охуевший какой».

- Хорошо им платят, - ухмыляется Жора.

- Не хуже, чем другим, мне кажется.

- Выбора немного.

- Выбор есть всегда. Когда персонал правильно мотивирован и подобран, все идет гладко.

- Не везде, - не унимается Жора.

- Забей, - отмахиваюсь. – Лучше расскажи мне, все-таки, что там с Лизой было.

Жора мельком смотрит на меня. Мы садимся на скамейку рядом с каким-то незнакомым мне жилым домом – маршрут по его инициативе.

- Знаешь, а мне и сказать нечего.

- Ты определенно темнишь, mein Kamerad, - отпиваю колы. – Просто скажи в двух словах.

- Ты с Ирой познакомился? - серьезно спрашивает он.

- Допустим. Не совсем. Я и раньше ее знал. Вроде.

- Спросишь у нее. Я и не знаю толком ничего.

- Все ты знаешь, козел ты этакий! – возмущаюсь.

- Расслабься. Попробуй другие вопросы и другой тон. Я… уставший чересчур, чтобы с тобой спорить.

- Я просто хотел… - вздыхаю. – Не важно, в общем.

Тишина длится с минуту. Мимо изредка проезжаю старые, усталые машины. Вдалеке кто-то кричит на своего оппонента. Шумит перестуком амортизаторов очередная электричка. Мир кажется прозрачным, но в действительности он скорее мутный, как старое оргстекло.

- Чем занимался Толик? После возвращения.

- Хрен знает, - Жора будто стал холоднее. – Вроде работал понемногу. Грузчиком. В последнее время, вроде, ни черта не делал.

- Альфонс? – шучу.

- Да ты Петросян, - хмыкает Жора. – Он нашел, так сказать, свою семейную ячейку. С алкашкой, сдвинутой на голову, страшной.

- Ты с ним общался?

- Старался избегать. Да и зачем?

- А что с ним было вообще?

- С Толиком? – словно потерявшись, спрашивает. – Вообще, с Толиком все было не так. Все как-то криво.

- После зоны-то?

- Всегда. С Толиком всегда все было не так. По-моему, и на зоне он оказался из-за этого.

Я даже не пытаюсь спорить. Наверное, он прав. Не бывает следствий без причин. Толик – живое тому доказательство. Причины старательно игнорируют все – родители, общество, воспитатели, начальники. Следствия бьют по каждому. В мире, состоящем из атомов, молекул, кристаллов, все априори слишком плотно взаимосвязано, чтобы случайно все становилось прекрасно, несмотря на предысторию.

- Здесь что-то не так, - бесцветным голосом шепчу.

- Как обычно. Как обычно, в последнее время. Ты немало упустил, конечно, - Жора отпивает еще пива; морщится.

- Я бы хотел взглянуть на город и область, но времени не хватит.

- А ты никуда не успел сходить?

Отрицательно качаю головой.