Самоидентификация

- Больной, - сзади тонкий писклявый голос девушки Вика - Маши; она не принимает вещества принципиально – только бухло. – Когда-нибудь тебя перекроет.

- Неверный посыл, - смеется Вик. – Так сказать, wrong message. Настанет день, когда меня не перекроет, и тогда – молись, милая моя.

- Дурак, - Маша уходит.

- Поддерживаю, - смеется снова кто-то, почти знакомый.

- Ush perro, - выдает Вик.

- Мы едем куда-то дальше? – нервничаю; мне как-то не по себе.

- А надо? – кто-то знакомый поворачивает ко мне голову; это Мик, он же Мишка.

- По мне, так еще как надо, - киваю. – Мне нужно…

- Трахнуть кого-нибудь? – находится Вик.

- …развеяться, - игнорирую его. – Покурить кислорода там.

- Решим. Дай трудовым людям отдохнуть, - махает рукой Мик.

Мик никогда нигде не работал. И вряд ли будет. Не в его стиле. Я, впрочем, тоже пока еще не заработал сам ни копейки. Учусь. Не припоминаю только, чему. Чему-то хорошему, наверное. Отец не мог меня устроить на неподходящее место в универе. Он наверняка консультировался с психологами или типа того. Или тыкнул пальцем в монитор и решил – запихну-ка я своего оболтуса сюда. У меня отличный отец. Он стоит около двадцати миллиардов только стоячих рублей. Сколько текучих – одному богу известно.

Мобильник на столе вибрирует. Не хочу читать. Не умею читать. Меня не унесло в кайф, но некоторые функции психики не в порядке. Не кайфовая синтетика. И я бы с гораздо большим удовольствием пропустил пару дорожек белоснежной пыльцы.

- Может, по коксу перед дорожкой? – словно читает мои мысли Алессио, наш темнокожий брат и друг, который обычно молчалив, как рыба, но богат, как черт.

- А кто сказал, что будет дорожка? – возмущенно, Вик.

- Дорожка в любом случае будет, - усмехаюсь.

- Каламбурист хренов, - Вик смущен, он под кайфом; он дезориентирован, и улыбка уже не та.

- Передай телефончик, служивый, - Алессио вежливо просит у Мика, который пялится на гигантские силиконовые сиськи отплясывающей невдалеке от vip-зоны брюнетки; сиськи трясутся. – Устроим.

- Только ради кокса, - фыркает Мик и, не отводя взгляда от сисек, швыряет мобильник Алессио.

У последнего до хренища денег, но отсутствует вкус. Ну как можно было догадаться переделать на заказ «айфон» из желтого золота и инкрустировать четырьмя бриллиантами по четыре карата? Это просто таксофонная будка времен Второй Мировой в кармане. Я лично остановился на платиновом напылении на крышке, потому что с моим мобильником все равно что-то да случится. И довольно скоро. Им всем так везет. Говорят, можно не париться и просто взять Vertu или типа того, но для щеголей типа Алессио это не вариант. Зато у него отличная служба доставки веществ.

- Десять минут, - кивает и швыряет свой золотой мобильник на свободное кресло.

- На хрена вам оно, господа? – Вик смущен еще сильнее; его, видимо, отпускает. – Это вот уже и так… - тыкает в меня.

- Я бы не советовал, - скалюсь, и это останавливает его очередную глубокомысленную сентенцию.

- Господи, как я хочу утонуть между них, - Мик; очевидно, о сиськах.

- Так купи, - жмет плечами Алессио. – Эта по триста в час, вроде.

- Знаешь ее?

- Ага. Не, вру – по шестьсот в час, работает во всех направлениях, кроме жестких извращений.

- Блядь, - Мик разочарован. – А я-то решил, что это нормальная телка.

- А как же Наташа? – тянет Вик с усмешкой; оклемался.

Мик только расстроено качает головой и молчит.

- Где там твой блядский курьер? – ворчу. – Третий год уже жду.

Алессио улыбается.

Снова вибрация.

Не умею читать.

Москва, как на ладони. Мы решили не понтоваться. Сняли на скорую руку обычный лимузин. Я пытаюсь рассмотреть толпу у входа в очередной клуб. Слишком пестро. Слишком незнакомо. Сушит ноздри.

- Хлебнешь? – Вик протягивает початую бутылку «перье».

- Пожалуй, лучше «Кристалл», - открываю дверь сам, едва не убивая паренька в смокинге, который хотел это сделать.

- Опять, - бурчит Мик и достает из глубин кармана помятую мелочь – вроде пятихатку. – Вечно я сажусь с края.

- Откуда у тебя мелочь? – интересуюсь.

Молчит. Проходим через толпу. Мик вроде как случайно хватает какую-то телку за ягодицы, и та взвизгивает. Оборачиваюсь. Маша с осуждением смотрит на Мика и крепче сжимает предплечье своего кавалера.

Мик смотрит на нее, ухмыляется и жмет плечами

- В курсе, что иногда ведешь себя, как мудак? – интересуюсь к него, уже в клубе.

- Со всеми бывает. Хочешь сочную цыпочку?

Вздыхаю. Иду к бару. Знакомый бармен.

У стойки – еще пара знакомых промоутеров. Бессмысленный обмен фразами. Мик выныривает из ниоткуда. Дергаюсь.

- О, шуганулся! – смеется; видимо, накрыло еще чем-то. – Стул сухой? Покажи-ка!

- Не. Разольется еще, - ухмыляюсь, вздыхаю.

- Ты какой-то мутный. Сам хотел продолжить night out, - садится рядом на стул, жестом подзывает бармена.

- Ага. Настрой не тот. Думал, развеюсь.

- Так развевайся, мужик. Тем паче, что скоро… - замирает, цепляет взглядом кого-то в открытых ложах.

Играет что-то из прогрессив-хаус, гулкое и монотонное.

- Скоро?

- Ну, у тебя это… - облизывается. – Предденьрождествен-ское уныние?

Жму плечами.