Самоидентификация

- Дурак, что ли?

- Ладно, - смеюсь. – Уговорил.

Мне не то, чтобы интересна премия. Просто это лучше, чем до вечера гнить дома.

Все равно, я знаю, чем все закончится.

Час спустя, перекусив в ресторане по дороге, едем в «Манеж».

Едем на машине Мика. Он молча смотрит на дорогу. Я – в окно. На тротуары, на которых полно народа. На странно, вяло бредущих куда-то людей. На печальные, полные спертого воздуха автобусы.

- Ты че, мужик? – обеспокоенно спрашивает Мик.

Я что-то пробормотал, но мне казалось, что это было про себя.

- А что я сказал?

- Тебе лучше не знать, - усмехается.

Киваю. Молчу.

Платный паркинг около «Манежа». Мик оплачивает место на пять часов кредиткой.

- Это край. Пиздец, - бормочет.

- Что?

- Место в глубине парковки. Самое дальнее от входа.

- Это на самое страшное, что бывает в жизни.

- Ну, да, - качает головой. – Но это… пиздец, все-таки.

Мы в «Манеже». Авангардные инсталляции с одного края, выставка картин с другого, какие-то парни за столами с книгами с третьего и, собственно, подготовка к выдаче каких-то премий с четвертого. После нескольких минут объяснений, нас с Миком нашли в списке приглашенных. К удивлению, полагаю, тех, кто список составлял. Море «шампуня», какие-то невнятные, с дредами и «туннелями» в ушах телки и авангардные деятели искусства.

После двадцати минут разговора с каким-то модным писателем, у меня начали сворачиваться синапсы, я согласился с предложенной им концепцией мировосприятия и снова пошел за алкогольной газировкой. Мик в зале, где крутят видео.

Все ищут новые пути создания мира в мире. Это круто. Но мне не круто, потому что я не могу уживаться в одном мире со своими желаниями. Мне легче спокойно отойти в сторону и не спорить, чем доказывать свою правоту. Я смотрю на картину из разноцветных мазков, с черным ядром и ярко-светлыми круглыми пятнами вокруг. Подпись гласит «Социальная Фрустрация, Грег Суноев». Догадываюсь, это псевдоним.

- Как Вам это? – паренек в очках, с длинными патлами, остро пахнущий «Fahrengheit 451», внезапно возникает за моей спиной; отпивает из стакана виски. – Картина, I mean.

- Неплохо, - пожимаю плечами. – Конструктивно, кажется.

- Ее следует понимать буквально, - вздыхает. – Честно говоря, это самое важное, что я рисовал когда-либо.

- Да?

- Абсолютно, - допивает залпом все, что было в стакане. – Понимаете, это то, как я вижу социальную разрозненность и бесцельность культуры потребления.

- А в чем, по-вашему, цель? – интересуюсь.

- Не знаю, - качает головой. – Мы пока не можем оттолкнуться от бесцельности, куда нам до великих целей. Видите, – показывает пальцем на черное ядро, - это центр потребительского ада, ядро тьмы, беспроглядной пустоты, бездуховности. А вокруг него – души и их интересы. Но они не внутри ядра и не слишком далеко от него – им не ясно, что делать. Они мечутся в своих интересах – естественных, социальных – любых. И они не получают удовлетворения ни от тьмы, ни от пестроты, ни от собственного света. Они разрозненны. Потеряны.

- Ясно.

Парень действительно копнул глубоко. Я – пятнышко света. Круто.

- Рад, что Вам понравилось, - снова вздыхает; смотрит в стакан и уходит; видимо, чтобы наполнить опять.

Толку-то от этих изысков? Они изображают, что не так, высмеивают, но не дают никакого ответа. И так вечно. Все искусство построено на этом. Они делают вид, что все поняли, но то, что они поняли, было ясно еще до них. А решений все нет.

- Ты как? – Мик хлопает меня по плечу. – Я просто охуел от этих видеоинсталляций. Как после ЛСД-трипа, ей-богу.

- Надо было мне туда же идти, - усмехаюсь. – Видишь? – киваю в строну картины. – Это социальная фрустрация.

- Ну, круто, - смеется. – Пошли, скоро огласят победителей этого года.

- Это будет нечто.

Грег Суноев оказывается в списке награжденных. Когда он выходит на сцену, его взгляд на пару секунд замирает на мне. На поразительно длинную, тягучую пару секунд. В его взгляде – что-то знакомое. Странное, пугающее.

Он что-то знает.

Или просто делает вид.

Вечером в клубе должны быть все наши. Все мои друзья. Пока в ложе собрались только Вик с Машей и Алессио. Никаких громких слов, никаких массовых праздников. Не хочу. Я странно отношусь к Дню. Но сегодня я уже на «яге», и это улучшает настроение. Впрочем, я все равно позвонил папиному знакомому, чтобы тот отогнал ее в мой гараж. Не факт, что по дороге из клуба я буду в состоянии рулить. Одно дело – ехать после «шампуня» или нескольких дорожек, и другое…

А что другое?

Выжрать MDMA и пойти плясать и расцеловывать всех подряд? Не знаю.

Прохожусь по клубу. Не очень людно, но ритм уже задан. Ди-джей играет прогрессив. Пока что мягкий, приятный. Ближе к ночи станет жестче.

На массивном кожаном диване в скромной ложе на двоих сидит с какой-то полуголой – это называется откровенное вечернее платье, - чикой один мой знакомый. Отец Афанасий, священник одного довольно крупного московского монастыря. В миру – просто Саша. Здороваюсь. Он хлопает телку по попке и отправляет погулять. Приглашает присесть.