Самоидентификация

Сажусь. Потягиваю «перье» из стакана. У отца Афанасия – очевидно, какой-то недешевый коньяк в бокале.

- Как жизнь, отец? Как служба? – интересуюсь.

- Ай, не жалуюсь, – смеется, поглаживает мелкую бородку. – Страна здоровеет, духовность крепнет.

- Это круто.

- А ты сам-то? Давненько не причащался, а? – хохочет.

- Грешен, - улыбаюсь. – А у меня, кстати, сегодня ДР.

- Ох ты как, - искренне удивляется. – А где будешь отмечать?

- Кажется, нигде.

- Э-э, уныние – грех, имей в виду, - махает пальцем. – Ну, я все равно обязан сделать подарок, - улыбается. – Хрен с ним, что я не на работе, - размашисто крестит воздух напротив меня. – Отпускаю тебе все грехи от рождения до послезавтра, сын мой.

- Ох, аж сразу полегчало, - со смехом.

- Только раз такое бывает, пользуйся, - поднимает бокал. – За тебя! – опрокидывает приличный остаток содержимого в себя. – Косячь заново, сын мой.

Перекидываюсь с ним еще парой фраз. Ухожу гулять дальше.

Отец Афанасий – занятный парень. Посмотрев на его манеру отдыхать, нетрудно понять, почему возникают инциденты типа того, на Сахалине, когда мужик начал стрелять в храме Воскресения. Но не все должно быть видно всем. Вера поддерживается слепотой.

Снова встречаю Васю Сорокина. Фотограф и промоутер. Веселый, круглолицый. Он явно сегодня на веществах. Постоянно пританцовывает. Очень позитивный человек.

Замечаю, что давно не читал его блог. Говорю, что его социальные вбросы меня всегда вставляли. Он говорит, что у него уже больше тысячи постоянных подписчиков, и пора писать мемуары. Говорит, это будет псевдобиография. Типа того. Заодно рассказывает про какую-то телку, с которой расстался на днях. Долго, торопливо и муторно. Мне кажется, это кокаин и «экстази». Одно продляет действие другого. Надо спросить у Алессио, делают ли так.

- У нее сиськи, как у коровы – здоровые и отвисшие. Вымя, блядь, с сосками в кулак каждый. И она мне чешет – мол, у меня мерзкая рожа, и она не хочет меня видеть. Я драл ее в зад три месяца. А-а, мужик, жить круто!

Смеюсь. Не столько от содержания его речи, сколько от манеры изложения.

- Мне кажется, тебе следует прекратить принимать антидепрессанты.

- Я и не принимаю, мужик!

- Значит, надо начать принимать.

Оба ржем.

- У тебя клевый пиджак, мужик. И футболка что надо. Ты крут. Никого не слушай. Ты крут.

Обнимает меня.

- Я помню, у тебя сегодня днюха. Поздравляю!

- Хрена у тебя голова! – удивляюсь искренне, без шуток; вот уж от кого не ожидал.

- Читай мой блог, - подмигивает. – Все будет круто!

Прохожу мимо ложи, в которой сидят серые, сексуально одетые, но неинтересные телки. Трое из них встают и идут к бару. Я тоже решаю взять стаканчик чего-нибудь покрепче воды. Ловлю краем уха разговор телок у стойки. Повторяется слово «ржака», идет быстрое обсуждение окружающих, раздаются советы типа «не обращай внимания», упоминается наращивание ресниц. По виду – студентки. По факту – возможно, проститутки. Я уже не знаю, в чем серьезно разница между этими двумя терминами. Ну, кроме того, что вторе – это уже стабильная профессия, а не мало что значащий соцкласс, как первое.

Две телки, перекрашеные в хлам, засыпанные блестками, целуются друг с другом посреди зала. Не эстетично. Раздражает.

Мне чего-то не хватает. Чуть не разливаю виски с содовой и льдом, спотыкаясь. В голову ударяет теплая волна. Подняв взгляд, я вижу Димку. Он стоит, потягивая мутный коктейль. Ни с кем не говорит. Смотрит на ди-джея, играющего на «двухтысячных» «пионерах» и девочек «гоу-гоу». Подхожу. Здороваюсь.

- Извини. Не отзвонился, - бормочет; торопливо отпивает и сглатывает.

- Ты как? Разобрались?

Кивает.

- Выпустили под залог. Но дело заведено. Экспертизу на стафф успели провести. Слишком много видео с места. Очевидцев. Номер засветили. Короче… - замирает. – В общем, могут посадить.

Последние слова звучат, как приговор. Вся его речь проходит под звучание одного и того же повторяющегося слога вокалистки под растущие в объеме средние и высокие частоты. Когда он произносит последние слова, на секунду помещение заполняет «белый шум», и когда он прекращается, и снова звучат бит с басом, мы оба облегченно вздыхаем. Димка на год моложе меня. Он вытаскивает пачку сигарилл, торопливо закуривает. Рука дрожит. Постоянное напряжение.

Вспоминаю Серегу Демина. Моего приятеля. Работягу. Сына одного крупного бизнесмена. Чувак сел на трешку. Уложил в кому дегенерата из «СтопХама», пока товарищи того отвлеклись. Жалко парня. Серегу, конечно. Этим ублюдкам не понравилось, что он на свободной дороге встал рядом с парковкой на ряду, чтобы на десять минут зайти в какую-то контору. А он пришел, когда они обклеивали лобовое. Твари.

- А вообще, ты извини, - оборачивается, перекидывает сигариллу в руку с коктейлем; протягивает мне руку; жму. – С днюхой тебя, мужик. Будь таким же Настоящим Мужиком, - вяло смеется. – И никогда никому не давай себе указывать. Шли всех на хуй. Это круто – жить, как хочешь сам. Желаю, чтоб этот год пошел ровно как ты хочешь.