Самолет уходит в ночь

— Ура-а-а! — искренне возликовал Васильев и тут же деловым тоном сказал: — Тогда надо срочно ложиться спать!..

Но поспать не удалось.

Кажется, только лег, как прогремела команда «Подъем», требовательная и властная, сильнее, чем когда-либо. И тут же я оказался в чьих-то объятиях.

Спросонок ничего не понимаю. Вижу: и Сергея качают, подбросить пытаются.

— Убьете штурмана! Лучшего штурмана полка убьете! — кричу. — Потолок-то низкий! Что случилось? — пытаюсь добиться.

А в ответ:

— Поздравляем! Поздравляем!

И такой восторг и радость были не напрасными. В этот день в нашем полку добавилось сразу шесть Героев Советского Союза: И. Андреев, А. Гаранин, А. Краснухин, Г. Несмащный, С. Полежаев. И мой штурман Сергей Куликов. Мне будет вручена вторая Золотая Звезда.

В конце каждого года принято подводить итоги работы. Какое это счастье, когда в канун Нового года итоги твоего ратного труда подводит Родина. И мы все, удостоенные ее высоких наград, клялись сражаться не щадя жизни, до конца, до Победы.

В своих воспоминаниях об этом писал и командующий АДД А. Е. Голованов: «Под утро 1 января 1943 г. мне позвонил Сталин и сообщил, что указы на представленную к награждению группу личного состава АДД подписаны и что он поздравляет первого в АДД дважды Героя Советского Союза А. И. Молодчего и других летчиков, которым в первый раз присвоено это высокое звание, а также весь личный состав АДД с Новым годом и желает всем дальнейших успехов в боевой работе».

Родная эскадрилья — родной экипаж

С самого начала наступившего 1943 года наш полк активно участвовал в разгроме окруженной группировки противника под Сталинградом. Теперь фашистские войска получали боеприпасы и продовольствие только по воздуху. Днем и ночью работала вражеская транспортная авиация. И понятно, сколь важны были для гитлеровцев аэродромы, расположенные на окруженной территории. Наша авиация должна была блокировать эти аэродромы.

В те дни мы сильно потрепали гитлеровцев. Но досталось и нам. Опасность подстерегала всюду. Особенно трудно было, когда бомбардировщики уходили на цель одиночно, без прикрытия истребителей, надеясь на слабую противовоздушную оборону противника. В плохую погоду — это еще полбеды. А вот если так, как сегодня, погода безоблачная, тут уж держись, гляди в оба.

Внимательно следили за воздухом члены экипажа капитана Писарюка из нашей эскадрильи. Но беды все-таки не миновали. Все произошло на высоте 3000 метров. На одиночный бомбардировщик напали сразу два фашистских истребителя Me-109. Атаковали со стороны солнца, одновременно снизу и сверху с задней полусферы. Воздушный стрелок-радист старшина Новарнов заметил атакующий истребитель, своевременно открыл огонь и сбил его. Второй же «мессер», производивший атаку снизу, имея преимущество в дальнобойности своего оружия, первым открыл огонь и поджег наш бомбардировщик.

Штурман экипажа Таченков из своей кабины увидел, как вспыхнула кабина летчика. Пламя уже лизало лицо и руки командира экипажа, но он еще пытался управлять горевшим самолетом. Что-то кричал, но его не было слышно. Таченков понял, что у командира оборван шнур самолетного переговорного устройства И, значит, он не может дать экипажу команду покинуть самолет. Еще несколько секунд, и открылся колпак кабины летчика. Объятый пламенем, капитан Писарюк вывалился за борт. Самолет неуправляем, но еще летит, сваливаясь вниз. Капитан Таченков приказывает немедленно оставить машину, но слышит голос старшины Новарнова:

— Еще немного. Выброшу Гамелина. Он тяжело ранен.

И вот уже оба стрелка за бортом. Капитан Таченков покинул самолет последним. Его парашют раскрылся нормально.

Какое же чувство товарищества и взаимной выручки показал старшина Новарнов! В самую страшную минуту он спасал жизнь сержанта Гамелина. А тот был почти недвижим, ранен тяжело, в его тело попало четыре пули, выпущенные вражеским истребителем. Новарнов, рискуя своей жизнью, до конца помогал боевому товарищу выбраться из горящего самолета. И только после этого позаботился о себе...

Все члены экипажа остались живы. И потом, залечив свои раны, продолжали летать на врага. Вот только сержант Гамелин по инвалидности не вернулся в строй.

Война уносила много человеческих жизней. За полтора года в нашей эскадрилье погибло немало боевых друзей. Только командиров эскадрильи мы потеряли троих. За полтора года...

В начале войны, как я уже говорил, при налете на Берлин погиб капитан Степанов. Под его началом я служил в дальнебомбардировочном авиационном полку в городе Орле перед войной.

В течение двух-трех месяцев конца 1941 года и начала 1942-го нами командовал капитан Р. М. Оржеховский, я также уже рассказывал о нем. Он прибыл в наш полк, имея боевой опыт. На его гимнастерке — орден Красного Знамени. А в душе — необычайная страсть к бою. В одном из воздушных боев ему сильно повредило руку, оторвало несколько пальцев. Но он, как и Редько, продолжал воевать. Его экипаж бомбил фашистов, когда мы гнали их из-под Москвы.