Самолеты на земле — самолеты в небе

Во многих старинных городах есть они — обиталища ведьм, чертей, экзальтированных юношей. Есть такая гора в Москве, есть во Львове, в Ереване и в Таллине. Ее высота и доступность кружат головы молодым, навевают сладостные воспоминания старикам, и плетутся вокруг горы тонкие кружева легенд для еще не родившихся. Такие горы привлекают бесчисленное множество туристов и иностранцев — любителей достопримечательностей, охотников до чужих легенд.

Увы, Геллерт оказалась маленькой Ай-Петри, горой романтической и неприступной, когда смотришь на нее со стороны моря, и вполне доступной при более близком знакомстве с ней. Но что-то значительное все-таки сохранилось в ее облике с тех пор, когда преследуемые гуннами племена, кочующие в поисках новой родины, перешли через Дунай у ее подножия, там, где теперь Эржебет хид — самый юный мост Будапешта.

Сворачиваете на тропу с широкой дороги, ступаете на газон, на который одному богу известно, можно ли ступать, и попадаете из туристического мира IBUSZ в незатоптанный мир Горы.

Когда до вершины остаются считанные шаги, вы останавливаетесь, чтобы отдышаться. Вершина означает половину пути, самую трудную ее половину. Дальше дело пойдет легче — как-никак спуск.

Приближаясь к вершине горы Геллерт, я приближался к половинному сроку моего пребывания в Венгрии. Была среда, четвертый день, если считать с того момента, когда наш самолет приземлился на будапештском аэродроме. Половина экспериментов позади, методика отработана, кинетические точки первых четырех дней заграничного опыта нанесены на график. До вершины несколько десятков шагов, несколько часов жизни в Будапеште — целая вечность для недолгого века командированного на восемь дней иностранца.

Вершина. Памятник. «Советским героям-освободителям — благодарный венгерский народ». Память о тех, кто погиб, чтобы вернуть жизнь городу. Чтобы спустя четверть века мы могли собраться здесь на свой научный симпозиум — венгры, русские, итальянцы, немцы.

Туристы. Они осматривают панораму Будапешта. Возлюбленная Маргарита глазами туристов. Маргит — неотъемлемая часть рабочей программы IBUSZ. «Еще раз обращаем ваше внимание… Незабываемое впечатление! Экскурсия по городу, обед с национальными венгерскими блюдами и венгерскими винами. Выставка цветов. Посещение знаменитого, ставшего символом Будапешта здания парламента, построенного в неоготическом стиле. Показ мод в одном из лучших венгерских салонов. Посещение одного из элегантных открытых бассейнов Будапешта. Программа может быть расширена посещением винной катакомбы в Будафоке — центре венгерского виноделия, где участники будут обслужены обедом. Предусматривается, что произведения Баха и Листа будут исполняться органистом Дьёрдьем Пешко, артистом европейской знаменитости. Перед туристами открыты широкие возможности для спорта и приятного времяпрепровождения…»

Вниз, под гору, быстрее, чем наверх. Незаметнее как-то. Ты легок, как планер, и кругами, кругами планируешь вниз. В просветах между деревьями мелькает лик Маргариты. В дымке непогоды, в тумане дождливого дня. Разве был тот день серым, дождливым? Да, кажется, так. В записной книжке следы дождя. Несколько слов расплылось, и теперь их невозможно разобрать. На всей странице неповрежденной осталась одна фраза: «Будапешт, как в чаше, — в полукружье холмов».

Вниз, вниз. Затейливый узор эстакады, ажурный серебряный Эржебет хид. А вот и трамвайчики, шум машин, приходский костел Эржебет с двумя зелеными главами на той стороне Дуная. Возвращение на землю.

ЛИЦО БУДЫ

С чего пришла мне тогда в голову эта сумасбродная мысль — искать на улицах Буды Эржи Венцел, мою институтскую приятельницу? И почему именно в Буде, а не в Пеште, например? И почему бы попросту не обратиться в справочный стол?

Какие только романтические фантазии не внушают волшебные горы, каких глупостей, безумств и подвигов не совершаем мы, подчиняясь их приказу! Впрочем, то была спасительная фантазия. Спасибо ей.

Определив, что нахожусь на Хедьялья ут, и свернув направо, в карту я больше не заглядывал, так как мог встретить Эржи в любой улочке, на любом перекрестке, и карта в данном случае была бессильна помочь мне. Оставалось целиком полагаться на случай.

Буда — особенный город. Во-первых, он менее люден, более тих и зелен, чем Пешт. Во-вторых, по характеру рельефа он ближе, пожалуй, к южным городам. В-третьих, он более стар. Если Пешт выглядит городским красавцем, богатым и галантным, то Буда — скорее житель гор, несколько скрытный житель. Какая-то постоянная сжатость скул, затаенная робость и сила ощущаются в его домах, крутых улицах и спусках-провалах к реке.

Я бродил по Буде, всматривался в лица прохожих, искал Эржи. Узнаю ли? Конечно, узнаю!