Самопревосхождение

Бывают ситуации, – сказал он, – чаще всего, именно так и бывает, когда Добро никого и ничего не побеждает, и всё-таки хочется его нести… вместе с такими же чудаками. Жизнь абсурдна, поэтому я допускаю, – он сощурил глаза, глядя на солнце, – что хотя и трудно, и не хочется порой, но можно полюбить мир и людей такими, какие они есть. Солнце равно восходит над добрыми и злыми, и есть великое достоинство в сострадании и милости к падшим.

Пётр быстро пошёл вперёд, завершая разговор.

«И право есть у всех, и погода стоит отличная, только вот хорошо бы ещё дождя не было…» – усмехнулся я про себя и тоже ускорил шаг. К этому времени мы уже минули Конюшенную площадь и вышли к Марсову полю, где стояло на обочине вызванное чуть ранее Петром такси.

—

Я еду через Садовую и могу тебя подбросить к Апраксину двору. А там – два шага и до твоего дома.

Пётр любил и хорошо знал наш город, и это тоже мне очень в нём нравилось.

—

Спасибо, но я, пожалуй, пройду пешком.

Открыв дверцу рядом с водителем, Пётр приложил руку к сердцу и пожелал на прощание:

—

Не забудь передать поклон прекрасной Екатерине Дмитриевне. – Не забуду.

Мама была дома, я исполнил пожелание Петра, не удержался и добавил:

—

«Скажи поклоны князю и княгине. Целую руку детскую твою за ту любовь, которую отныне ни от кого я не таю».

То, как Бунин писал эти строки, ощущая всю глубину крушения и гибели «своей России», вполне уже эмигрант, вынужденный признать распад всех прежних связей и потому открыто объявляющий о своей тайной и нежной любви, зная, что никакого продолжения её не будет и быть не может, – это его состояние было мне близко и понятно.

Мама внимательно наблюдала за мной и «читала», несмотря на мои уловки, как «открытую книгу».

—

По-моему, ты перепутал адресата. Эти стихи явно предназначены другой даме.

Я пожал плечами.

—

Разве тебе самой не нравится это великосветское: «скажи поклоны…»?

—

Надо же, как мы продвинулись. – Насмешливая её фраза совсем не совпадала с сочувственным выражением её лица.

Мама помолчала, потом добавила осторожно:

—

Они живут недалеко от Стокгольма, в Швеции.

—

Поближе к Королевской Академии и Нобелевским премиям, как я понимаю?

Фраза прозвучала не слишком доброжелательно, но я быстро взял себя в руки:

—

Нет! Я не хочу тревожить их ничем.

—

Это не точная цитата, – сказала мама.

—

Я знаю.

Она подошла ко мне так близко, что я услышал тонкий запах её духов, обняла и сказала тихо:

—

Я очень люблю тебя, Ник.

Мне пришлось отвернуться, чтобы она не увидела моих глаз. – Я тоже.

…

Мама ушла, и я остался один. Теперь для меня уже не было сомнения в том, что моя любовь к Асе существовала всегда, возможно, даже с детских лет. Однако ясно и окончательно я осознал, что Ася – единственная женщина, с кем у меня могут быть отношения, традиционно предполагаемые между мужчиной и женщиной, – это я понял только недавно. Правда, надо отдать должное, гораздо раньше, чем произошла их помолвка с Марком.

То, что это действительно Любовь, стало очевидно, когда жизнь, не таясь, откровенно и недвусмысленно начала обретать совершенно иное качество. Она как-будто каждый день возникала заново, изменяя и преображая всё вокруг. Удивительно, но я почти сразу почувствовал, что Любовь способна приносить радость сама по себе. Ася была безнадёжно далека и недоступна. Я не знал, когда мы встретимся и встретимся ли вообще, но это ничуть не мешало мне постоянно испытывать радость от того, что вот, наконец, и ко мне пришла любовь. Такая, что не обращает внимания ни на какие преграды, не ставит никаких условий и, похоже, никуда не собирается уходить. Даже если бы наша встреча состоялась, я был уверен, что не стал бы ничего разрушать в её жизни, так как привычные представления о завоевании, обладании, соперничестве и т. д. здесь совершенно не годились.

Я уже понимал, что Любовь не имеет никаких целей, никаких причин или смыслов, кроме себя самой. Она не требует никакого разумного объяснения или доказательства, тем более хитроумно разработанной стратегии поведения. Она просто есть, и это прекрасно.

В повседневной нашей жизни всё ровно наоборот. Люди пытаются так или иначе всё себе объяснить: отыскивают либо цель, либо причину, либо мотив происходящих событий, или что-то ещё, или всё сразу и вместе. А потом удивляются, почему же это не сработало, и куда ушла мелькнувшая на мгновение, Любовь? Ведь всё было так ясно! Учиться нужно, чтобы иметь работу, работу – чтобы иметь деньги, деньги – чтобы построить дом, куда можно было бы привести жену, которая родит детей, которые станут твоим продолжением, поднесут в старости «стакан воды» и, может быть, пристойно проводят на «вечный покой»…