Самопревосхождение

Ася двигалась так же легко и невесомо, как он уже заметил, но теперь почему-то появилась уверенность, что она умеет  «разговаривать с природой»: она наклонялась, и трава поднималась ей навстречу; чуть касалась ветки, и листья трепетали в ответ; она протягивала руку, и бабочка доверчиво садилась ей на ладонь…

«Ну и что? – подумал Ника, по старой привычке не очень-то доверяя чему-либо, выходящему за пределы рационального объяснения, – что особенного в том, чтобы наклониться и коснуться травы или листьев? Остальное легко напридумывать, поддаваясь искушению воображения. Надо быть строже к себе». Ника, казалось, был совершенно удовлетворён своей критичностью и самокритичностью, но тут почему-то вспомнилось японское стихотворение, всего из нескольких строк, – о Луне, которое любила Софья Алексеевна:

Вошла в лес —

Не сдвинула и травинки, Вошла в воду – Никакой ряби.

И уже знакомая ему в последние два года радость от создания мира образов из слов, приходящих неизвестно откуда, захлестнула его с новой силой…

– Ну что? Вернёмся к началу? – услышал он весёлый голосок Аси.

– Да я уже и забыл, что было в начале.

– В начале было, конечно, Слово, но я сейчас не об этом. В самих конкурсах, о которых мы говорим, нет ничего дурного. Даже просто привлечение внимания к талантливым детям, – насколько я помню, от 3 до 15 лет, – незаурядно проявившим себя в композиторском и исполнительском искусстве; в вокале, декламации или риторике; в возрождении народного творчества; показавшим необыкновенное мастерство в танцах, гимнастике, в различных, в том числе новых видах спорта, ремесла и даже развлечений, и т. д. и т. п., – уже один этот факт позволяет надеяться, что в обществе начнут вырабатываться иные критерии оценки достоинства и уважения к человеку, и, может быть, в скором времени не отпрыски богатых родителей, устраивающие ночные тусовки или гонки в нетрезвом виде на дорогих иномарках, – будут получать известность, ничтожные штрафы и название «золотой молодёжи», но истинные гении и таланты, раскрывающие перед нами невиданные и неведомые прежде человеческие способности, будут считаться «национальным достоянием». Ну, а то, что любую идею можно исказить, так это общее место.

Ника слушал то, что с перерывами говорила Ася, и думал: «Но если сознание не развито, тем более, что мы полны заблуждений на этот счёт, то человек будет подвергаться разрушениям постоянно, ибо бесконечно число вбросов специально отобранной информации, технологий “заражения”, изменения состояния сознания и т. д. – через любые виды электронных носителей – от кино, видеофильмов, TV до “переговоров” в Сети, игр, ЖЖ и прочих “радостей” Интернета. Они возбуждают заранее просчитанные эмоции, превращающиеся в определённые действия, тоже прогнозируемые. Этот “продукт” очень привлекателен для большинства “клиентов”, он приносит им максимум удовольствия, даже если это, так называемые “ужастики” и “страшилки”, что также заранее известно тем, кто их создаёт и кто получает за эту работу, между прочим, неплохую прибыль».

– Ты, я вижу, в теме, – заметила с одобрением Ася и продолжила свою мысль. – На деле самое малое, что все эти только по видимости «безобидные игрушки» дают в результате, – это зависимости всех видов. Если же копнуть глубже, то в остатке получится уничтожение собственной воли и высших ценностей, а значит, страдание на месте наслаждения, глубочайшее разочарование и, к сожалению, нередко даже отказ от жизни…

– Да, я знаю… Эти «клубы самоубийц», провокаторы экстремальных действий…

– Да потому что, – гневно воскликнула Ася, – даже все светлые идеи и возвышенные чувства, не говоря о «тёмных», которые потребители «грёз» якобы переживают, превращаются в обманы, в то время как намеренное воспроизведение отрицательных чувств и состояний неизменно приводит к ещё большой агрессии и фрустрации! При этом сил сопротивляться навязанному безумию уже нет…

– Остаётся лишь пошлое пережёвывание «искусственной пищи», «виртуальной жвачки», как иногда говорят в народе, которая и подаётся в изобилии круглые сутки средствами массовой информации во всём мире!

Ася невесело согласилась:

– У нас с тобой получились диалоги, соединённые с монологами, которые мы по ошибке считаем беседой, – и отошла в тень.

– А мне нравится – говорим, как пишем, – двигаясь в одном ритме вместе с ней, заметил Ника.

Постепенно угасающий тёплый летний день был всё ещё светел и тих. Медленно приходящая ему на смену вечерняя прохлада только начинала свой освежающий массаж, состоящий из едва заметных прикосновений воздуха, и Ася с грустью подумала, что на фоне такого дивного вечера просто нелепо и бессмысленно рассуждать о людях, потерянных на ложных дорогах, которые они, к сожалению, сами же и выбрали, – и она постаралась быстро закончить разговор:

– Есть и более страшные последствия покорного подчинения манипуляциям с сознанием… – Она замолчала в середине фразы, настолько не хотелось развивать эту мысль, но Ника тихо попросил – «Скажи…», и она нехотя ответила: