Самопревосхождение

– Хорошо, – согласилась Ася, – Скажу иначе. Разоблачители-пессимисты, на все лады отрицающие возможность позитивного развития, желающие показать свою самость, постоянно увеличивая количество дёгтя в бочках мёда, обычно не гнушаются обрывками цитат – из любых сочинений – в поддержку своей позиции. И если поэт сказал: «Всё расхищено, предано, продано…», – то они ставят здесь точку или восклицательный знак, хотя на самом деле для поэта, настоящего Поэта, важно как раз другое – как происходят последующие превращения: «И так близко подходит чудесное», «Отчего же нам стало светло». В этом смысле мы – оптимисты и наши проекты заряжены позитивной энергией. Поверь, – вздохнув, добавила Ася, – есть и более строгие основания неизбежности возрождения – после сумрачных, «тощих»  лет, – но я их, с твоего позволения, пропущу.

– Да уж, пожалуйста, – машинально ответил Ника, ясно и, конечно, не случайно вспомнив, что томик стихов и прозы Анны Андреевны Ахматовой всегда лежал на бюро у Софьи Алексеевны, рядом с бюваром, где хранились муаровые листы бумаги, серебряной ручкой и карандашом в оправе из изумрудно-зелёного стекла.

– Но ты увёл меня в сторону, – Ася оглянулась вокруг и, решительно выбрав дорогу, направилась обратно к дому, – а я хотела обратить внимание как раз на тебя самого.

– Даже так? – Ника улыбался, пощипывая свою заметно отросшую бородку.

– Помнишь, зимой, в Рождество, ты заметил, что Арсений в какой-то момент стал слишком пристально и странно смотреть на то место, где был ты. Ты ещё подумал, что он смотрит и не видит тебя, и был прав, конечно, но сделал не совсем верный вывод, будто бы он погрузился в свои воспоминания. На самом деле он действительно не видел тебя, ты как будто мерцал, то появлялся, то исчезал из поля зрения, – то есть способность становиться «невидимкой» у тебя уже начала проявляться, но была ещё не отработана. Надеюсь, сейчас ты продвинулся дальше!

– Ну, не знаю, – неуверенно ответил Ника, всё ещё обдумывая предыдущее сообщение, однако, увидев её быстрый, внимательный взгляд, постарался шутливо перестроиться:

– Надо будет попробовать.

Ася смотрела прямо и выжидательно, и тогда Ника, как бы посмеиваясь над собой, добавил:

– Хорошо, сегодня! Может быть, прямо сейчас?

– Надеюсь, что нет, – тоже улыбнувшись, сказала Ася, – Подожди хотя бы, пока мы с детьми сами не исчезнем.

Ника кивнул и спросил, желая окончательно удостовериться в разрешении беспокоящей его мысли:

—Ася! А мама знает, что для её окружения опасности миновали?

– Really, потому и выглядит такой умиротворённой и счастливой, если ты заметил.

– Все заметили, но я связывал это с возвращением отца.

Ася весело хмыкнула:

– А он никуда и не пропадал! Но всё вместе, – и здесь ты снова прав, – «просто замечательно». Узнаёшь любимое словечко Кати?

– Ася! – воскликнул Ника, продолжая свой собственный внутренний монолог, почти как его мама, – мне так надо с тобой поговорить!

Она лукаво прищурила свои чудесные глаза, которые заблестели лучистым ярким светом:

– А разве мы не разговариваем? Всё время? Даже молча? О чём же ещё ты хочешь услышать?

– О самом главном. – Ника не был уверен, что выразился достаточно ясно, как всегда, считая само собой разумеющимся, что Ася правильно его поймёт.

– Хорошо. Давай только сначала проведём наше совместное светское мероприятие под названием «званый обед», а к вечеру приходи к нам. Мы ведь теперь живём на два дома, ты знаешь? А пока, I should like, мне бы хотелось, чтобы ты вспомнил свои собственные достижения, то есть то, чем тебе самому удалось овладеть за это время.

– Ну, это нетрудно, – небрежно заметил Ника, – список небольшой.

– Don’t be in a hurry, не спеши. Я, например, могу сходу назвать не меньше дюжины особых умений и связанных с ними качеств, которые появились у тебя только за последний год.

Ника хотел тут же спросить: «Каких?», но вовремя остановился.

– Каких? – задумчиво вслух ответила Ася. – Наверное, было бы более справедливо, если бы ты сам ответил на этот вопрос. Ведь стоит только начать. – Well begun is half done.

У нас ещё говорят: «Дорогу осилит идущий». Ну, а если уж выражаться совсем круто, то можно вместе с лордом Честертоном сказать так: «into fascinating journey without end drives us a manyfaceted work», то есть «в чарующее путешествие, которому конца не видать, влечёт нас многоликий труд».

Нике тоже захотелось вставить какую-нибудь подходящую фразу, типа: «I can hardly ever understand what you say», – но в это время

Ася негромко хлопнула в ладони, и сразу, словно из-под земли, появились оба мальчика.

– Мы идём мыться и переодеваться к обеду, – сказала она. – А так как на нас обрушилась бездна подарков от Большого Ивана, то просто необходимо, хотя бы из вежливости, примерить новые костюмы. Так, дети?

– Так! Так-так-так-так! – запрыгал Ванечка, отбивая руками и ногами какой-то одному ему понятный ритм. Илья обнял его, Ася – их обоих, и они ушли.