Самоубийства: психология, психопатология, терапия

Примером венгерского пессимизма и сентиментальности является также обожание, проявляемое по отношению к разного рода грустным мелодиям, которые венгры играют на традиционных скрипках. Популярная в Венгрии цыганская музыка способна вызвать положительные эмоции, а известный во всем мире чардаш знаком каждому. Однако в случаях психического дискомфорта и эмоциональной подавленности венгры предпочитают угнетающие звуки, усугубляющие чувство одиночества и нередко вызывающие слезы. В такие моменты будущее может восприниматься в исключительно мрачных тонах.

В Европе венгры давно приобрели репутацию депрессивных людей, в связи с легко возникающими в национальном масштабе пессимизмом, депрессией. Это, по данным ВОЗ, связано с наибольшим числом самоубийств на душу населения.

Мрачность, депрессия и самоубийства часто рассматривались как атрибуты венгерской культуры. «Вы с трудом встретите венгра, у которого в родне или среди друзей нет лиц, которые бы не совершили в действительности самоубийство. Это своего рода национальная болезнь», говорил Питер Мюллер, венгерский сценарист, написавший пьесу по мотивам «Мрачного воскресенья» и специально изучивший феномен самоубийств в Венгрии (The Hungary Report Monthly Digest, May, 1997).

В некоторых районах Венгрии самоубийства происходят так часто, что ни одна семья не остается незатронутой. В недавние годы некоторые небольшие и изолированные поселения в южной Венгрии стали известными как «суицидные деревни», так как число самоубийств в них превышало даже средний национальный уровень. До недавнего времени в Венгрии регистрировалось 4500 самоубийств в год, что было наибольшей цифрой на душу населения в мире. Люди не только убивали себя, но использовали при этом очень жесткие, брутальные методы: прыжки с большой высоты, повешение, утопление, отравление пестицидами.

Венгерский психиатр Б. Буда (B. Buda, 1997) полагает, что одной из причин такой ситуации является то, что венгры относятся к самоубийству иначе, чем лица других национальностей: «В бессознательной психике популяции самоубийство считается положительным способом решения проблемы. Эта формула актуализируется во время кризиса, поскольку каждый имеет опыт самоубийств, совершенных другими, что расценивалось в обществе не как признак поражения, но как проявление храбрости, смелости людей, стремящихся сохранить свою самооценку и достоинство с помощью этого отчаянного и героического поступка».

Грусть и мрачность имеют давнюю традицию в истории Венгрии. Многие известные исторические фигуры, начиная Средневековьем и заканчивая современностью, совершали самоубийство.

Иштван Сеченьи – политик, которого считают Величайшим Венгром, покончил с собой. Самоубийство совершил премьер министр Пал Телеки. Покончил с собой известный венгерский поэт Аттила Йожеф, также, как и актер Золтан Латинович, бросившийся под поезд на той же станции. Подобные случаи происходят каждый год. Б. Буда обращает внимание, что молодые люди стараются совершить самоубийство на той же железнодорожной станции, где покончили с собой поэт и актер.

Венгры часто говорят, что они оказались между двумя мирами, Западом и Востоком и чувствуют себя слишком западными по отношению к их географическому положению. Венгрию многие писатели сравнивают с паромом, плавающим между Западом и Востоком, стремящимся пристать к Западному берегу, но всегда выталкиваемому обратно к Востоку. По этому поводу Б. Буда пишет: «Эта промежуточная ситуация действительно характерна – наши кратковременные поездки к Западным берегам насыщают нас ценностями и стремлениями, но нам приходится возвращаться снова к нашим Восточным реалиям, и, если Вы почувствовали вкус чего-то, Вам будет этого не хватать».

Тем не менее, сценарист Питер Мюллер, считает, что венгерская мрачность не может быть объяснена исключительно фрустрированными стремлениями. Настоящие причины лежат значительно глубже и заключаются в проблеме идентичности: «Каким-то образом исчезают корни. Мы живем в очень странном положении, в мире мы всегда стремимся примкнуться к западной культуре, мы стараемся бежать от восточного менталитета и как-то оказываемся на краю. Мы ни к кому не относимся, это форма одиночества. Мы каким-то образом потеряли наши восточные корни, и не нашли других – а, если вы находитесь в кризисе, если ваша жизнь становится трудной – именно корни способны вас спасти».

Многие венгры, тем не менее, настаивают, что они вовсе не мрачны или тем более пессимистичны. Другое дело, что они имеют привычку часто жаловаться. Б. Буда считает, что это просто механизм, посредством которого они стараются справляться с проблемами и получить помощь. При этом многие венгры подчеркивают, что в действительности они веселые люди, указывая на многих юмористов, персонажей из кабаре, а также на их страстную музыку.