Самоубийство. Подготовка (СИ)

Дорога, она сама по себе достойна прощания - здесь я, наконец, расскажу, зачем вылез из автобуса. Конечно, чтобы прощаться с дорогой, сюда стоило приехать поздней осенью или ранней весной - то есть, в самые мрачные сезоны, но не мог же я посвятить этим прощаниям целый год, так что пришлось выбирать. Я и в городе не со всеми местами толком попрощался из-за того, что сезон не тот - например, с больницей. Проходил мимо нее несколько раз, пока гулял и прощался с другими местами, но как-то не накатило на меня, а здесь, на дороге, когда подумал, что лучше бы я тут оказался весной или осенью, так на меня и за больницу вдруг накатило. Потому что я там лежал зимой. Часто лежал в детстве с разными болезнями и всякий раз зимой. С воспалением легких раза три (но это я уже постарше был), а один раз, помню, лежал в глазном отделении (у меня с детства проблемы со зрением - класса с первого, кажется, испортилось, и вот тогда-то меня и положили в глазное). Две вещи оттуда запомнил: таблички с текстами и жареную картошку в банке. Табличка с текстами - это такая штука, планшет, дощечка, величиной, пожалуй, со среднюю книжку, в которой за стеклом была спрятана бумажка с выдержками из разных литературных произведений - непонятно каких, они не были подписаны, просто фразы, обрывки, ни к селу, ни к городу, без начала и конца, было там что-то, помню, про солнечный южный город, про то, как кто-то шел пыльными улицами по брусчатой мостовой среди тенистых деревьев. Эти таблички нужно было каждый день читать для тренировки глаз в специальном кабинете. И я читал, придумывал себе, кто бы и зачем там мог идти по улицам южного солнечного и пыльного города - про море там тоже что-то было. А вечерами приходила мама - приносила мне поесть. Ели мы тогда с мамой по большей части жареную картошку - ее же она несла мне в больницу; я, впрочем, любил картошку, мог ее кушать бесконечно, любую - жареную, вареную, печеную, горелую. И вот она в банке, холодная - я ел ее с удовольствием, это была какая-то новая картошка (кажется, к ней еще прилагался соленый огурец). Сидели мы с мамой в тусклом мрачном предбаннике - есть в больницах такие специальные комнаты, где посетители встречаются с больными, вроде тех, что в тюрьмах устраивают для свиданий, такие же унылые. После того я никогда не ел жареную картошку из стеклянной литровой банки, не случалось. Унылое и уютное воспоминание.

Да, дорога. Почему осень или весна? Да потому что летом автобусы заезжали в село, а осенью, зимой и весной - нет. Потому что село наше из тех сел, что своих жителей там кот наплакал, оттого им рейсовые автобусы брезгуют пускать, а вот летом туда едут тучи отдыхающих, которым приходится давать автобусы - поэтому летом туда идет десяток автобусов, через каждый час, а в другие сезоны - один, да и тот в село не заезжает - высаживает людей "на дороге" или "на столбовой", или еще говорят: "на трассе". Так что вылез я "на дороге" намеренно - хотел вообразить, что это я осенью вылез, а на улице туман, изморозь и изморось, острый ветер в лицо, а вовсе не эта кукуруза на солнцепеке. Между нами говоря, солнце палило так, что воздух плавился - воображать осень было совсем не с руки.