Самоубийство. Подготовка (СИ)

Но главное, что лежало в "хельге" - это тетради. Там были кучи "общих" тетрадей, оставшихся от учебы в школе мамы и тетки Оли (дяди Вовиного тетрадного наследия не осталось - видимо, оно не представляло особой исторической ценности). По большей части, это были тетради по математике и физике - они были исписаны (мамой и теткой Олей) убористым, аккуратнейшим, красивейшим почерком (я, всю жизнь писавший как курица лапой, наслаждался одним видом этих страниц, одновременно осознавая, что не видать мне как своих ушей такой же красивой золотой медали, как те две, что лежали тут же, в "хельге"), без единой помарки и исправления - формулы были выписаны каллиграфически, эти мамины и теткины тетради можно было выставлять в музее или палате мер и весов школьных тетрадей по физике и математике и тыкать в них носом нерадивых и неопрятных школьников (вроде меня). Чаще всего тетради были в голубую и розовую клеточку (клетки удобнее для формул) и заканчивались на середине - чем я и пользовался, заполняя пустые страницы своими мерзкими каракулями и, таким образом, изгаживая эти прекрасные эталоны. Потому что тетради были моим детским фетишем, а писание в них всякой чуши - моим главным детским хобби (я собирал значки и марки - но разве могли сравниться эти жалкие увлечения с ведением тетрадей?)

- Тетради -

Я вел общие тетради. Десятки и сотни общих тетрадей. Вы помните эти старые советские общие тетради? Они не чета нынешним - с цветастыми обложками, дурацкой рекламой, с проволочными переплетными кольцами. Старые советские тетради были строгими, прекрасными и совершенными в своей простоте - обложка картонная, клеенчатая, синяя или коричневая, на клею, а внутри - синие, зеленые или бледно-розовые клеточки. Я предпочитал клетчатые тетради тетрадям в линейку, хотя и последними не гнушался. В клеточках удобнее писать в столбик.

В тетради я записывал спортивную статистику. Конечно, больше всего меня интересовал футбол, но признаю - я был всеяден. Одного лишь футбола мне было мало - я собирал всю спортивную статистику до последнего кустика - хоккей, баскетбол, фигурное катание, биатлон, шахматы. Главным источником мне служила газета "Советский спорт", которую в селе выписывал дед, а в городе - мама, специально для меня. Получив свежий номер газеты, я тщательным образом переписывал в клетчатые тетради результаты всех спортивных соревнований. Траурным днем был понедельник - в понедельник не носили газеты. Каждый понедельник я подходил к почтовому ящику и открывал его в надежде, что мир вдруг изменится, и в ящике окажется газета.

Еще одним, поистине драгоценным, источником информации был еженедельник "Футбол-Хоккей", который я покупал в киоске у тети Люси на пригородной автостанции, когда приезжал рано утром из села в город.

Вспоминаю еще прекрасный журнал "64", который, как вы можете догадаться, был посвящен шахматам. Конечно, шахматы не были мне настолько же близки, как, скажем, футбол или хоккей, но зато журнал "64" был настоящим раем для собирателя статистики - он почти сплошь состоял из таблиц-результатов шахматных турниров, коих, как известно, великое множество, и с одним таким журналом можно было провести много приятных вечеров переписывания.

Были еще книги, справочники. В отличие от художественной литературы, спортивные справочники не были в Союзе в дефиците - хорошие, ценные книги по статистике можно было купить в магазине, а ежегодные футбольные и хоккейные справочники найти в любой районной и сельской библиотеке, хоть иногда в разнобой и не в полном комплекте. Например, у меня был полный хоккейный справочник со всеми результатами игр советской сборной, где были даже составы команд на каждую игру, справочник всех олимпийских игр, летних и зимних, полный волейбольный справочник, справочник по легкой атлетике. Писали такие справочники, как я понимаю, люди слегка помешанные, те, кто вовремя не избавлялся от детской страсти, а проносил ее через всю жизнь. Фамилий я их не помню, но чрезвычайно им благодарен за то приятное время, которое я провел в переписывании их книг.

Мама увлечение мое порицала. Главный ее довод звучал так: "Если бы ты столько времени посвящал учебе, сколько своим футбольным тетрадкам...". Не могу с ней не согласиться. Те тщательность и скрупулезность, с которыми я занимался своим бесполезным хобби, буде их применить к вещам полезным и наукоемким, наверное, сделали бы из меня великого ученого - математика или физика. Но учеба меня волновала гораздо меньше, чем переписывание статистики. В школе мне все давалось легко, а отметки не были для меня фетишем, поэтому я очень рано понял, что для того, чтобы окончить школу, можно напрягаться в меру, не тратя слишком много драгоценного времени.