Самоубийство Пушкина. Том первый

Другая бабка Ивана Грозного Анна Глинская была замешана в чародейских обрядах, которые должны были призвать пожары на Москву. Да и сам грозный царь московский Иван IV, как утверждает тот же Курбский, появился на свет лишь после того, как Василий III и Анна Глинская обратились за помощью к лапландским волхвам.

По письмам князя Курбского к Ивану Грозному чувствуется, что тот хотел бы задеть страшным образом христианское достоинство царя обвинением в чародействе, но у него нет под рукой нужных свидетельств.

Однако такие свидетельства отыскать было бы очень нетрудно. Что и сделал, например, Карамзин:

«…он (Иван Грозный) чувствовал иногда болезненную томность, предтечу удара и разрушения, но боролся с нею и не слабел заметно до зимы 1584 года. В сие время явилась комета с крестообразным небесным знамением между церковью Иоанна Великого и Благовещения. Любопытный царь вышел на Красное крыльцо, смотрел долго, изменился в лице и сказал окружающим: вот знамение моей смерти! Тревожимый сею мыслию, он искал, как пишут, астрологов, мнимых волхвов в России и в Лапландии, собрал их до шестидесяти, отвел им дом в Москве, ежедневно посылал любимца своего Вельского толковать с ними о комете и скоро занемог опасно: вся внутренность его начала гнить, а тело пухнуть… Уверяют, что астрологи предсказали ему неминуемую смерть через несколько дней, именно 18 марта, но что Иоанн велел им молчать с угрозою сжечь их всех на костре, если будут нескромны… 17 марта ему стало лучше от действия теплой ванны, так что он велел послу литовскому немедленно ехать из Можайска в столицу, и на другой день (если верить Горсею) сказал Вельскому: “Объяви казнь лжецам астрологам: ныне, по их басням, мне должно умереть, а я чувствую себя гораздо бодрее”. Но день еще не миновал, ответствовали ему астрологи…».

Другим историкам (Валишевскому, например) вся эта история с волхвами кажется настолько подозрительной, что он видит здесь злой умысел против царя. Богдан Вельский якобы ничего не сказал Ивану о дне смерти, а только предупредил от его имени, что если царь не умрёт в этот день, то волхвов пожгут живьём. Это, действительно, очень похоже на неприкрытое подстрекательство. И исходило оно, как будто, от Бориса Годунова. Царь, разумеется, умер в назначенный ему срок.

Есть свидетельства, будто Иван сам догадывался, что болезнь его имеет характер противоестественный, что он отравлен.

Хранится у меня репродукция мало известной картины художника А.Д. Литовченко, которая изображает один из последних эпизодов жизни Ивана Грозного.

Царь показывает английскому послу Джону Горсею свои сокровища. Англичанин оставил довольно подробное описание этого события.

Из этого описания ясно, например, что царь был достаточно сведущим относительно таинственной силы камней. Вот взял он несколько кусочков бирюзы и сказал, оборотясь к Горсею:

— Видишь, как камень этот побледнел в моих руках. Это значит, что отравили меня. Смерть моя пришла…

Ему подали скипетр из волшебной кости единорога. Лекарь, тут случившийся, очертил этой костью круг, посадил в него пауков. Те, что были внутри круга, как запомнил Горсей, сразу же замерли и окоченели, другие разбежались.

— И единорог мне теперь не поможет, — обречённо молвил царь. — Поздно мне уже…

Велел подать себе самые крупные алмазы и стал толковать о них Горсею так:

— Глянь-ко на алмаз сей… Жаль, не ценил я силы его. Он гнев утишает и сластолюбие гасит. Он власть даёт человеку над собою, да и целомудрие даёт… Худо, худо мне. Несите на воздух… В иной раз приидем сюда…

Подверженность суеверию в последний период жизни усугубляла болезненную подозрительность царя, и этим пользовались.

Замечательный полководец царский, победитель крымцев и казанских татар князь Воротынский по доносу раба своего был обвинён в чародействе, подвергнут жесточайшим мучениям и отослан в Белоозеро. Его не довезли туда, он умер по дороге.

Есть повесть той поры с названием «Сказание некоего боголюбивого мужа». В ней описаны чародей и царь. В царе очень нетрудно угадать Ивана Грозного. Чародей имеет на него огромное влияние. Ни дня царь не может прожить без того, чтобы не призвать его к себе на совет. И это, оказывается, очень похоже на правду.

В чародее узнаются черты английского (по другим источникам — голландского) медика Елисея Бомелия, которого современники именуют «волхвом лютым».

В Псковской летописи за 1570 год об этом «докторе» записано так: «Присягой немцы к Иоанну Немчина, лютого Волхва, нарицаемого Елисея, и бысть ему любим в приближении и положи на царя страхование… и конече был отвёл Царя от веры; на русских людей возложил Царю свирепство, а к Немцам на любовь переложи: понеже безбожнии узнали своими гаданьи, что было им до конца разоренными быти; того ради такого злого еретика и послаша к нему: понеже Русские люди прелестьни и падки на волхвование».

Падки русские люди на суеверные штуки, давно замечено летописями.