Самоубийство сверхдержавы

В Ираке проживают сунниты, шииты, христиане, арабы, курды и туркмены. Никто не исключает возобновления религиозных распрей и гражданской войны после ухода американцев, равно как и новых столкновений между арабами и курдами из-за Киркука. Курдов в южной и восточной Турции насчитывается, по некоторым оценкам, от 20 до 25 миллионов человек. Этот курдский анклав постоянно смотрит на иракский Курдистан с населением в пять миллионов человек. В июле 2010 года президент иракского Курдистана Масуд Барзани заявил египетскому телеканалу, что «курдскому народу… нужно собственное государство, как у турецкого, персидского и арабского народов. Мы не говорим, что мы сильнее, но ни в чем им не уступаем»{912}. Если делать ставки на рождение новых государств, стоит поставить на скорое появление на карте Курдистана, Белуджистана, Палестины и Пуштунистана.

Пуштуны, к числу которых принадлежат многие талибы, суть крупнейший племенной союз Афганистана, они занимают юг и восток страны, тогда как хазарейцы населяют центральные горы. Таджики и узбеки составляют большую часть армии Северного альянса, созданного американцами для противостояния талибам. В целом пуштунов от 35 до 40 миллионов человек, больше, чем население многих европейских стран. Большинство живет в Пакистане и предоставляет убежище своим афганским «кузенам». Доминирование таджиков в национальной армии, несомненно, усугубило недоверие пуштунов к режиму президента Хамида Карзая, навязанного стране американцами.

«Этнический шовинизм, который давно терзает эту глубоко племенную страну и стал топливом разрушительной гражданской войны 1990-х годов, вновь поднимает голову», – писала из Кабула накануне Рождества 2010 года иностранный корреспондент «Вашингтон пост» Памела Констебл{913}.

На выборах 2010 года хазарейцы, подавляемое шиитское меньшинство, учредили свою партию – и завоевали все места в провинции Газни. Большинство пуштунов, чья лояльность делится между Карзаем и талибами, под угрозой расправ за участие в голосовании остались дома. Хазарейцы в итоге получили 50 из 249 мест в нижней палате парламента. Но они, по понятным причинам, не слишком рады успеху. «Это многонациональная страна, и должны быть представлены все группы, – считает доктор Амин Ахмади, декан двух небольших колледжей хазарейцев-шиитов в Кабуле. – Наш величайший враг – этнический национализм»{914}.

Несокрушимый трайбализм Африки

Гражданская война в Нигерии, с миллионами жертв, была этнонациональным конфликтом за отделение ибо. Когда, после многих лет гражданской войны, Родезия превратилась в Зимбабве, машона Роберт Мугабе вырезал 7000 матабеле, чтобы преподать урок своему сопернику Джошуа Нкомо, тоже матабеле. В Руанде хуту уничтожали тутси. После выборов 2008 года в Кении кикуйю отца-основателя независимой страны Джомо Кеньятты подверглись преследованиям со стороны племени луо.

«Более 2000 человек погибли в этом году в этнических столкновениях на юге Судана», – сообщала «Нью-Йорк таймс» в 2009 году. Воины народа нуэр устроили резню динка в провинции Джонглей{915}. Мусульманский север, возможно, намеренно раздувает племенную вражду, чтобы отделиться от христианско-анимистического юга. Конфликт между севером и югом носит очевидно религиозный и расовый характер. На юге же – племенной.

В январе 2011 года юг проголосовал за отделение и создание Республики Южный Судан; один каирский репортер описал это событие как «появление опасного прецедента в арабском мире, который все сильнее разделяется из-за религиозной и этнической напряженности». Салама Ахмед Салама из газеты «Аль-Шурук» возражает: «Урок, который всем следует усвоить, состоит в том, что отделение… может оказаться дорогой к спасению, когда союз становится невыносимым бременем для людей»{916}.

На другом берегу Красного моря раздираемый войной Йемен, где доминируют племена и племенные союзы, находится на грани распада. На богатом нефтью, но бедном и густонаселенном юге, где расположена в том числе бывшая британская колония Аден, которая сохраняла приверженность марксизму до объединения с севером в 1990 году, имеется сильное сепаратистское движение. Гражданская война 1994 года шла между севером и югом. Силы, разрывающие Йемен, помимо религиозных – хуситы севера исповедуют шиизм, – очевидно племенные. Грегори Джонсон из Принстона пишет:

«Раскол видится серьезной проблемой для Йемена… неспособность правительства подавить восстание на севере, безусловно, стимулирует призывы к отделению на юге. Если Йемен как государство распадется, я не уверен, что страна разделится надвое вдоль пресловутой линии объединения 1990 года. Возможно, все будет гораздо трагичнее и хаотичнее, чем просто раздвоение»{917}.

Распад Йемена, который граничит с Саудовской Аравией, был бы губителен для Эр-Рияда и породил бы новые возможности для «Аль-Каиды», уже обосновавшейся на другом берегу Красного моря, в Сомали.