Самозванка (дореволюционная орфография)

– Что за народъ! – спросила Ольга Осиповна у кучера.

– Такъ-съ… Зрящій…

– Да что за зрящій?… Зачмъ?…

– По глупости-съ… Узнали, что съ Васильемъ Матвичемъ случай какой-то, ну, и пришли смотрть… Болтаютъ разную ахинею, сказки размазываютъ… Куда прикажете Ольга Осиповна?…

– На Полянку! – отвтилъ за бабушку Салатинъ.

Древній рысакъ шевельнулъ ушами на посылъ кучера, подумалъ немного и тронулся, а изъ воротъ вышелъ такимъ молодцомъ, поощренный кучеромъ, что сосди даже и не узнали его.

– Слышалъ? – обратилась къ Салатину Ольга Осиповна, когда пролетка, гремя винтами и гайками, похала по переулку. – Пронюхали ужъ!… Появись-ка тутъ Врочка, такъ толпа цлая соберется!…

– Да! – усмхнулся Салатинъ и пожалъ плечами. Очевидно, истину или часть этой истины „улица“ знала.

Быть можетъ, тайну Настенька сболтнула кому-нибудь, быть можетъ, подслушала прислуга, но улица уже знала, что въ дом Ольги Осиповны длается что-то особенное.

Салатинъ теперь вполн одобрилъ планъ бабушки и окончательно ршилъ отпировать свадьбу въ Ярославл.

Сивый конь между тмъ довольно исправно везъ пролетку, и она скоро остановилась на Полянк у домика Степаниды Аркадьевны.

Вра первая увидала бабушку и бросилась встрчать ее.

– Вася… Вруня! – вскрикнула старуха, увидавъ внучку и приняла ее въ свои объятія.

Долго-долго рыдала двушка не груди старухи, а та цловала ее, гладила ея курчавые волосы, всхлипывала и отъ волненія ничего не могла говорить.

– Маменька что-ли ейная? – тихо спрашивала у Салатина Степанида Аркадьевна, тоже со слезами на глазахъ.

– Бабушка…

– Такъ, такъ… Важная должно быть старуха, строгая.

– Очень даже… Вотъ она сейчасъ васъ примется отчитывать за укрывательство бглянки!…

– Ну?

– Непремнно. Полицію хотла пригласить съ собою, да я ужъ отговорилъ…

– Ну, будетъ теб, соколикъ, пугать-то меня старуху!… Я не при-чемъ тутъ, я скажу, что знать не знаю, вдать не вдаю замысловъ вашихъ…

Салатинъ засмялся.

– Вы самоваръ-то идите ставить, да чтобы варенье всякое было…

Старушка побжала.

– Постойте! – остановилъ ее Салатинъ. – Шампанскаго надо будетъ, такъ вотъ пошлите дворника… Заживемъ, запируемъ, Степанида Аркадьевна, загуляемъ!…

Ольга Осиповна между тмъ вошла въ комнаты, поддерживаемая подъ руку Врою.

– Ну, дай же ты мн, обманщица негодная, посмотрть на тебя! – сказала Ольга Осиповна и, отодвинувъ отъ себя Вру, стала смотрть на нее.

– Двка, какъ двка! – говорила она, покачивая головою. – И лицо двичье и поступь, и станъ, а я дура простоволосая за мальчишку столько времени ее считала!… Да что я? я старая карга, а, вдь, и другіе тоже!… Ну, обдумали вы съ маменькою штуку!…

– Простите, дорогая! – проговорила Вра, рдясь румянцемъ.

– Богъ проститъ… Теперь все кончено, все забыто, да и не ты и виновата… Вася, вишь… Ахъ, Господи, Господи!…

Старуха оглядла двушку съ ногъ до головы.

– Пригожая! – промолвила она. – Въ мать, – та, вдь, тоже была красива…

Ольга Осиповна оглянулась на Салатина.

– Ты, соколъ, любишь ее что-ли?…

Салатинъ взялъ Вру за руку и повелъ къ бабушк.

– Больше жизни! – воскликнулъ онъ. – Благословите насъ, дорогая…

– А ты не торопись! – сурово остановила его стаpyxa. – У нея мать есть, а я „съ боку припека“, мое дло впереди… Надо послатъ за Анной, да батюшку пригласить, да по форм все сдлать…

____________________

И сдлали все по „форм“.

Въ этотъ-же день Вра съ матерью и женихомъ ухала въ Ярославль, а на другой день ухала за ними и Ольга Осиповна, пригласивъ домовничать старуху-родственницу.

Черезъ нсколько дней, въ самомъ начал „большого мясода“ [17] была отпразднована свадьба и „молодые“, слдуя новой мод, ухали въ Крымъ, гд начинался осенній сезонъ. Ухала съ ними и Анна Игнатьевна, ухала счастливая, расцвтшая, помолодвшая на десять лтъ и хорошо „награжденная“ матерью.

Были слухи, что Анна Игнатьевна тоже выходитъ замужъ, но слухи эти не подтверждались, а изъ Крыма она съ молодыми въ Москву не вернулась, отправившись въ Петербургъ, гд у нея были какіе-то знакомые.

Ольга Осиповна хотла, было, послиться въ дом Салатина и ужъ намревалась отдавать свой домъ подъ квартиру, да соскучилась по родному углу и вернулась въ него доживать свой вкъ, а чтобы ей не было одиноко и скучно, такъ она взяла съ собою Настеньку, – „модная двица“ сумла помириться со всми, прикинулась лисичкою, смирилась и живетъ до сихъ поръ у Ольги Осиповны, высматривая хорошаго женишка.

Деньгами ее старуха награждаетъ и свахи знаютъ, что за „модною двицей“ будетъ хорошее приданое…

КОНЕЦЪ

ПРИЛОЖЕНИЕ Ванюшка и царевна

Жила-была в одной деревне крестьянка Марья. И был у нее сынок Ванюшка. Хороший вырос парень – красивый, здоровый, работящий. Вот приходит он как-то раз к матери и говорит:

– Матушка, а матушка.

– Чего, дитятко?

– Матушка, я жениться хочу.

– Так что ж, женись, Ванюшка, женись, ягодиночка. Невест-то всяких много: есть в нашей деревне, есть в соседней, есть в залесье, есть в заречье… Выбирай любую.

А Ванюшка отвечает:

– Нет, матушка, не хочу я жениться на простой-то крестьянке, хочу жениться на царской дочке. Удивилась Марья: