Самозванка в академии

Оказавшись на улице, они вдвоем пустились бегом по аллеям, со смехом перемахивая через невысокие живые изгороди, отделяющие их друг от друга. Дурачились, воображая будто их полевая практика так и не кончалась и им предстояло унести ноги от чудищ. Хотя, бесспорно, некоторые из гостей в их глазах такими и представали. Только ступив на мягкий зеленый газон под окнами гостевых покоев, они сбавили шаг.

— Опять эта лестница… — горестно вздохнула Абби, для которой подъем по живой лестнице, сотканной с помощью магии земли, из веток и побегов дикого виноградника, был тем еще удовольствием.

— Я могу призвать голема, — не скрывая улыбки, предложил Алекс. — Он затопчет все цветы, возможно разнесет первый этаж, но тебя точно поднимет.

— Пожалей садовников, — улыбнулась в ответ ему девушка.

— Чего их жалеть? Они слуги, это их работа, — безмятежно отозвался Алекс, от чего Абби сразу переменилась в лице.

— В таком случае, Ваша Светлость, вам надо подыскать леди себе под стать, — быстро, словно скороговорку, произнесла она и боясь передумать подхватила подол и схватилась за первую же перекладину.

— Постой, Абби, — пытался остановить ее юноша, жалея об необдуманной фразе и о длинном шлейфе, что не позволял быстро нагнать беглянку.

Обида на Алекса, который был и судя по всему оставался избалованным мальчишкой, заставила ее подняться на свой балкон за рекордное время. Но скрыться с балкона ей не дали, герцог схватил ее ладонь, привлекая назад к балюстраде.

— А что если я уже нашел свою леди? — сказал он, досадуя на резные колонны, которые сейчас были единственным препятствием между ними.

— То смею вас разочаровать, вы обознались, — холодно произнесла девушка.

— Абби… — начал было Алекс, но она его опередила.

— Я не леди. И знай ты, что я простая горничная, то вряд ли бы полез по этой лестнице, — произнесла Абби, стараясь отвести от него взгляд. Ее сердце замерло, каждая секунда его промедления и тишины казались ей смертельной пыткой.

— Послушай, Аббигейль Донован, — грозно произнес он и ее плечи поникли от его тона. — Мне все равно, леди ты, горничная или даже засланный шпион. Хотя нет, последнее немного осложнит наши отношения.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Его тон, переменившийся вдруг на веселый, заставил сердце Абби снова биться, но в словах его все равно сквозила недосказанность и виной тому была она сама.

— Аббигейль Ланфорд, — поправила она Алекса, повернувшись наконец к нему всем корпусом. Увидев его удивленный взгляд, она продолжила: — Покойный граф Ланфорд был моим опекуном, но после его смерти о высоком положении пришлось забыть.

— Он дал тебе свое имя? — удивился такому поступку Алекс.

— По крайней мере хотел. Выходит, у меня забрали даже это, — одними лишь уголками губ улыбнулась Абби, но в ее глазах предательски защипало. — Безымянная и безродная. Не самая лучшая партия для наследника.

— Позволь это решать мне. Не веришь? — нахмурился Алекс, смотря на снисходительную улыбку в свой адрес. С такой улыбкой впору смотреть на душевнобольных, а не на возлюбленного. Но тем больше ему захотелось доказать свои слова и развеять ее опасения, он стянул с руки свое кольцо с заточенным элементалем, так как ничего более ценного у него с собой не было, и вложил его в ее маленькую ладошку. — Обещаю тебе, Аббигейль Ланфорд, что так просто ты от меня не отделаешься.

И снова его озорство заставило ее улыбнуться, а слова — запылать от румянца. Алекс поднялся на еще одну перекладину и, оказавшись вровень с лицом Абби, наклонился через перила. Поддавшись влечению и утонув в его голубых глазах, как в бескрайнем море, она склонилась навстречу, давая безмолвное согласие на поцелуй. Отчего-то она была твердо уверена, что он не стал бы идти напролом, наперекор ее воле.

Их губы соединились в робком поцелуе, когда каждый их них боялся, что мимолетное счастье может упорхнуть из ладоней. Абби приоткрыла губы, подчиняясь нежному напору и отдаваясь на волю Алекса, наслаждаясь тем, как он гладит пальцами ее лицо, плечи и руки. Наслаждаясь тем, как руки его смыкаются на ее талии, а губы, терзающие ее собственные, становятся все более ненасытными.

Лишь резкий шум в саду заставил ее очнуться и испуганно отшатнуться прочь от Алекса. Тихо посмеявшись над его состроенной печальной физиономией, она в два шага подошла обратно и невинно поцеловала его на прощанье. Зная, что иначе он не уйдет, она быстро скрылась из виду, закрыв за собой стеклянную дверь и отбежав вглубь комнаты, подальше от окон.

Абби застыла перед большим зеркалом и, не веря своему отражению, коснулась пылающих щек руками. С ее губ не сходила улыбка, глаза блестели, а сердце билось так неистово, словно готовилось вырваться наружу. Происходящее казалось сладким сном, но серебряный ободок, что холодил ее руку, доказывал обратное. Аббигейль разглядывала перстень, понимая, что не сможет его открыто носить, как бы ей не хотелось похвастаться им всему миру.