Сампо

В них небо было совсем не таким, как невооружённым глазом. Только одна звезда была теперь в поле его зрения. Она дрожала и переливалась от голубоватого до зеленовато-бирюзового. Как будто капля росы, лежащая на бархате неба. Мимо неё то и дело проносились пряди или струи белёсых нитей, или, может быть, рои кристаллов.

– Эт-чё прошмыгивает? И звезда как называется?

– Фекда. Она в Большой Медведице. А белые, как нити – влажность, иней в атмосфере.

Тем временем слева-сверху в поле зрения вошла яркая звёздочка.

– Вижу!

– Дай максимум… А, ты ж не знаешь…

Бормоча это, дежурный уже что-то вертел обеими руками, и звёздочка переставала быть яркой точкой, приближалась, обрастала подробностями. Вот – видна капсула, такая, как она изображалась на чертежах. Вот – раскрылись с одного конца четыре сектора, похожие на арбузные корки, только не зелёно-полосатые, а желтовато-белые в боковом свете Луны. Вот – выдвинулся, вырос между ними короткий стержень. И начал менять форму. Уже не стержень. Капсула уходила за край видимого поля, сеанс наблюдения заканчивался. Горюнов замычал от досады.

Дежурный наблюдатель понял.

– А-а… Ща дам радио… Видео…

Щелчки, плавный негромкий шум сервоприводов и маслянистый – механического перемещения видеоэкрана, похожего на древний чертёжный станок – кульман.

– Сюда гляди, ещё есть на чё!

На видеоэкране продолжалось действо, начало которого Алексей увидел напрямую. Стержень уже не был стержнем. Он сам себя лепил, вытягивался в бутылкообразную фигуру. Всё толще цилиндрическая часть, всё круче выгиб-переход от горлышка к основному объёму. Менялись и оттенки. От серо-синеватого через жёлтые тона слоновой кости к такому же бело-желтоватому, как исходная капсула.

– Крупней горло дай!

Формирование горлышка развернулось перед глазами наблюдавших во всей сложности. Не просто круглый цилиндр исходного стержня, а шестерёночная, зубчатая шайба, всё увеличивающаяся в размерах, обрастающая всё новыми зубцами. Они врезались в тело исходной капсулы, раздвигали его, одновременно лепились несколько соосных тел вращения. Зубчатое – похожее на эксцентрик, с одним зубцом – цилиндрическое с пазом – простой цилиндр. Горюнов знал, что у цилиндра, кажущегося простым, тоже есть паз сложной формы, пропиленный по образующей, концентрический. Тот самый, скопированный с разъёма типа байонет.

– А оконечность успеешь?

– Дык…

И оба увидели: бутылка деформируется дальше, свободный, обращённый в открытый Космос конец её делается полушарием. Но тут по экрану пошли помехи, побежали искровые разряды – и всё, зона радиовидимости тоже была не бесконечна, несмотря даже на наличие связных спутников-ретрансляторов.

– Полчаса, чё ты хошь… Два часа виток, четверть – это много…

Алексей помотал головой, только теперь ощутив, как устал.

– Сдулся? – совувственно улыбнулся дежурный наблюдатель. – Ну хоть из кресла сам выползешь, герой труда? Разве так можно. Чаю ща поставлю… Ты ж не мельница типа шаровой дезинтегратор, это он круглые сутки мелет, мелет…

Распивая чаи, спросил:

– Да, кстати, всё хотел узнать, да никто толком не… Почему «Сампо» назвали? Это сокращённо само-что?

– Самоприсоединяемая обойма. А вообще-то из старых песен взяли, раньше пели про мельницу такую. Она беду на счастье перемалывала.

Май 2022