Самсон. О жизни, о себе, о воле.

– Это Керя, наш шнырь. Еще на тюрьме проиграл в карты, теперь вот помогает нам по хозяйству – принеси, подай, иди, не мешай… Ну ладно, пошли в отряд, – он хлопнул меня по плечу, как своего старого кореша.

Отрядом оказался одноэтажный барак, рассчитанный на сто человек. Первое, что бросилось мне в глаза, – чистота. Не такая показательная, конечно, как на малолетке, но везде был порядок. Шконки заправлены, полы вымыты, стены покрашены. Жиган поймал мой удивленный взгляд и не без бахвальства сказал:

– На свои бабки ремонт сделали. Все-таки нам здесь жить.

Позже, когда я побывал в других бараках, то понял, почему в его словах звучала гордость. Во всех остальных помещениях, включая столовую, царила полная разруха. Стены не видели свежей краски, наверное, со времен Сталина, когда была построена эта зона. Деньги на ремонт, скорее всего, выделялись, но оседали в карманах администрации, которая считала, что чем в худших условиях будут находиться осужденные, тем поучительнее для них станет первый срок.

В конце барака, куда мы пришли, находился угол, отгороженный занавесками, сделанными из казенных серых простыней. Издали он напоминал шатер, так как верх тоже был закрыт.

– Вот, Семен, встретили Самсона, все как положено, – сказал Жиган, откинув простынь, служившую входом.

На шконке сидел мужчина лет сорока. В отличие от остальных на нем были спортивные штаны, белая майка, а на ногах красовались кожаные тапочки без задников. Но не только внешность отличала его от других сидельцев. Я сразу почувствовал, что этот человек старше нас не только по возрасту, но и по опыту. В его движениях чувствовалась уверенность, а во взгляде угадывалась какая-то глубина и даже мудрость. Со временем, общаясь с ним, я узнал, что Семен попал на зону за убийство и получил вышку. Просидев в одиночной камере два года в ожидании исполнения приговора, он попал под амнистию, и вышку заменили на пятнадцать лет с отбыванием первого пятерика на крытом режиме. И только после этого он попал на зону, где мы и встретились. Вот так с первого захода Семен успел пройти больше половины воровского пути: побывать в одиночке, посидеть в крытке… Естественно, придя сюда, он сразу стал смотрящим.

– Присаживайся, – кивнул Семен на шконку напротив. – Как добрался?

– Нормально, – ответил я, присаживаясь напротив смотрящего.

– Наслышаны мы о тебе, Самсон. Успел ты себя зарекомендовать с положительной стороны. За активистов срок не добавили?

– Оставили прежний.