Самсон. О жизни, о себе, о воле.

Матрос, видя, что я не в настроении, по-тихому удалился. Я поймал себя на мысли, что что-то меня тревожит, но вот только что – непонятно. По приходе в барак я позвонил домой, но там все было в норме. Списав это на плохое настроение, я попытался отвлечься, подумав о предстоящей встрече с «хозяином». Время подходило к девяти, и сейчас у ментов была планерка, а вот после нее я и собирался заявиться к нему на разговор.

Выпив свою порцию таблеток, я прилег на шконку. В моей голове роились разные мысли, но главной из них был один вопрос: а правильно ли я поступаю, подписавшись договориться с ментами об открытии мебельного цеха? Но, прокрутив еще раз все «за» и «против», не находил тех железных аргументов, которые бы указывали на неправильность моего решения.

Наконец, устав переливать из пустого в порожнее, я посмотрел на часы. Можно было идти. Надев чистую рубашку, я отправился на разговор. Войдя в ДПНК, спросил, на месте ли «хозяин», на что услышал, что тот со вчерашнего дня на больничном. На секунду это сбило меня с толку, но я тут же поинтересовался, на месте ли начальник режимной части. Оказалось, что тот куда-то отошел, но обещал быть через пятнадцать минут. Позже, вспоминая и прокручивая эти события, я удивлялся, как мог не заметить, что в тот момент мне все указывало на то, что не стоит этого делать; но тогда я не обратил на это внимания. В принципе, как обычно это у нас бывает, мы не видим или не хотим видеть очевидного, ссылаясь на обстоятельства. А ведь судьба почти всегда дает нам какие-нибудь подсказки, и нужно просто уметь их подмечать.

Торчать пятнадцать минут в «мусорской» мне не хотелось, и я вышел в зону. Здесь уже начиналась жизнь. Каталы сбивались в кучки и думали, где бы им сегодня «покатать». Наркоманы носились по зоне в поисках дозы. И прочее, и прочее…

Наконец из ДПНК вышел нарядчик и сообщил, что начальник режимной части появился. Я отправился к нему. По сути, это был второй человек в зоне, если не сказать – первый. Ведь именно он отвечал за любые ЧП в зоне, и поэтому все нововведения в первую очередь согласовывались с ним. Что же касается меня, то к нему я собирался зайти после разговора с «хозяином», чтобы не получилось, что я прыгаю через голову. Но раз тот находился на больничном, то вопрос решался сам собою. Войдя в кабинет, я сухо поздоровался.

Удивленный взгляд режимника говорил о том, что он никак не ожидал моего появления у него в кабинете.

– Проходи, Кузнецов, – он указал на стул за длинным столом, за которым, скорее всего, проводились разного рода совещания. – Что привело такого авторитетного человека в мою скромную обитель?

Начальником режимной части был сибиряк по фамилии Кацуба, ростом почти под два метра и недюжинной силы. В отличие от остальных ментов он никогда не боялся ходить по зоне в одиночку. Мужик он был резкий, но справедливый. Мог впаять за нарушение месяц кичи, а мог и с легкой руки амнистировать человека из БУРа. Кацуба давно уже работал в колонии и прекрасно разбирался в мастях. Как все сибиряки, он был честным и открытым человеком, а поэтому чувствовал фальшь за три километра. К примеру, подкатит к нему какой-нибудь фраер и начнет «жевать» про сложную свою жизнь, выпрашивая лишнее свидание. Так вот, Кацуба внимательно выслушает того, а потом просто пошлет куда подальше со всеми его горестями. А подойдет к нему авторитетный человек и без всяких там заездов попросит передать в БУР теплые вещи и чай – так тот без разговоров даст распоряжение своим подчиненным, чтобы пропустили грев. Вот таким был начальник режимной части.

– Я по делу, – коротко ответил я, присаживаясь на стул.

– Интересно послушать, какие могут быть дела у смотрящего с режимником, – в глазах Кацубы сквозил неподдельный интерес.

– Я тут подумал на досуге о нынешней жизни в зоне и пришел к выводу, что жизнь наша лучше не становится, да и у вас проблем не убавилось, хотя правительство обещало.

– От них дождешься. Как же, держи карман шире! – чертыхнулся Кацуба.

– Так вот, есть у меня к вам деловое предложение, гражданин начальник.

– По поводу?

– Предлагаю открыть в промзоне мебельный цех. Мастера есть, сделают не хуже итальянской. Как и куда ее распасовывать, я беру на себя, братва на воле поможет, не проблема. От вас надо только дать разрешение, гражданин начальник, – коротко объяснил я суть.

Какое-то время подумав, Кацуба ответил:

– Предложение, конечно же, заманчивое, но есть некоторые нюансы. К примеру, где и, главное, на какие деньги приобрести оборудование? Опять же, если я правильно понимаю, потребуется материал – ну, там, доски, поролон, ткань… что там еще нужно для производства мебели?

– Это тоже мы берем на себя, – ответил я, подумав, что если уж Граф решил замутить такую тему, то пусть и крутится, за язык его никто не тянул.

– Хорошо. А кто там будет работать и, главное, следить за тем, чтобы ничего не произошло? Если блатные, то разговор окончен, – Кацуба перерезал воздух ладонью.