Самые интересные истории 19 века

Я не осмеливаюсь размышлять относительно монсеньора Ру Марсильи, потому что не знаю, замешан ли в этом король, мой господин, или нет; кроме того, он человек, как мне говорили здесь многие достойные люди, который признался, что он решил убить французского короля в тот или иной момент, и я думаю, что такие люди так же опасны для одного короля, как и для другого: его привозят в Бастилию, но я думаю, что вряд ли против него могут быть выдвинуты обвинения и вынесен приговор о смертной казни. В этом дворе царит великая радость от того, что его схватили, и как мне сказали, совершенно конфиденциально, за его голову давали сто тысяч крон; французский посол в Англии вызвал его к себе, и он сообщил, что он нанят королем и послан моим господином в Швейцарию, чтобы втянуть швейцарцев в тройную Лигу. Он усугубляет дело настолько, насколько это возможно, чтобы мой господин больше ценил свою собственную службу, и они удивляются, что король, мой господин, должен был обвинить или оправдать человека, который имел столь низменный замысел против личности Короля, я много говорил об этом с месье, но я положительно сказал, что он не имеет никакого отношения к моему королю. Однако, милорд, мне нечего не оставалось делать, как не вмешиваться в дела, которые мне были так чужды. . . .

Этот Ру Марсильи – великое творение семьи Б. Д’Изола, и это заставляет их здесь ненавидеть его еще больше. Испанский резидент был очень серьезно настроен, чтобы сделать что-то от имени Марсильи, но я решительно отказался33.

Ру де Марсильи прибыл сюда, когда Ваше Величество заключили союз с Голландией для заключения мира между двумя коронами и когда было вполне вероятно, что оппозиция этому миру будет на стороне Франции.

Было слышно, как Марсильи рассказывал о проделках Лонге, но ни одного предложения, сделанного ему или им самим.

Вскоре мир был заключен, и Марсильи еще яснее сказал, что он им больше не нужен. Ему дали небольшую сумму денег, чтобы он вернулся, как он сказал в Швейцарию. Он пожелал, чтобы его Мати возобновил свое влияние на кантоны, на что ему ответили, что его Мати не вступит с ними ни в какие сделки, пока они не выгонят цареубийц из своей страны, он должен был это сделать. Через семь или восемь месяцев после того, как он получил какой-то намек отсюда, он возвращается сюда, но был так холодно использован, что мне пожаловались на то, что я недостаточно хорошо использовал столь важного человека. Я ответил, что не вижу никакой пользы от него королю, потому что у него нет никакого кредита в Швейцарии, и вообще я думаю, что он ничего не стоит для нас, но прежде всего потому, что я знаю, что по многим обстоятельствам он был шпионом другого человека и поэтому его величество не должен платить ему. Несмотря на это, его матушка, движимая состраданием, приказала ему дать немного денег, чтобы увезти его отсюда, и чтобы я написала господину Бальтазару, поблагодарив его от имени Короля за добрые услуги, которые он оказал, содействуя хорошему взаимопониманию между его матушкой и кантонами, и пожелала, чтобы он продолжал их.

На этого человека всегда смотрели как на вспыльчивого и нескромного, с ним общались и слушали его, но никогда не доверяя ему ничего, кроме его собственных предложенных и нежелательных попыток получить цареубийц, высланных из Швейцарии.

Письмо У. Первича34

Париж, 5 июня, 1669.

Уважаемый Сэр,

Ру Марсильи благоразумно заявил, что у него есть кое-какие важные сведения, но они должны быть адресованы самому королю, так как это может быть средством отсрочить его процесс и, как он надеется, заступничество может быть сделано за него; но люди говорят о нем так по-разному, что я не могу сказать, может ли он принадлежать какому-либо принцу; Швейцарцы действительно имеют самое большое основание отказываться от него. У них есть все его бумаги, которые говорят многое о тройственном союзе; если у них нет другого предлога повесить его, то я не знаю, могут ли они сделать это законно, поскольку он был принят в Голландии и взят в привилегированную страну. . . .

В. Франс Вернон к (г-ну Вильямсону)35.

Париж, 19/25 июня, 1669.

Уважаемый Сэр,

Мой последний доклад от 26-го был настолько коротким и резким, что я боюсь, что вы можете выклевать из него немного информации.