Читаем Самые памятные дни полностью

Через несколько минут дивизион был полностью готов к ведению огня практически в любую сторону. Все батареи были также готовы вести огонь прямой наводкой по возможным целям перед собой, на футбольном, или как его там, поле. А поле было большое и очень удобное для посадки вертушек с десантом, и находилось в тылу бригады, правда, несколько далековато. Так что дивизион и его прикрыл. А за дивизионом в лесу на горке стоял локатор и батарея ПВО, так что и с этой стороны был порядок. Ранжел и я пообедали и уехали на свой НП. Там работа тоже подходила к концу. НП на дереве уже был сделан, и туда поставили обычную стереотрубу образца 193 — какого-то года, старый, но надежный прибор. В общем и целом, все было готово. Нужно было только уточнить координаты пунктов и позиций, но это уже на следующий день, сейчас уже темно. День прошел, дивизион на позициях в Кааме, а советники все собрались в домиках городка. Обменялись мнениями о настоящем и предстоящем, проговорили вопросы, которые надо было решить, и… отправились на боковую.

Ночь прошла спокойно, никаких самолетов, никаких обстрелов. Только неизвестна судьба товарищей из южных бригад. В Кааме появились беженцы из Шангонго и, одиночные пока, солдаты 19 бригады. Всех их задерживают и опрашивают. Картина выявляется нерадостная. 19 бригада, похоже, полностью разбита, командир бригады Кибету погиб, о советниках ничего никто не знает. Прошел еще один день, каждый занимался своими делами в подразделениях, а вечером собрались опять в домиках. Да, совсем забыл, к вечеру на позиции прибыл зам по тылу, а с ним и те, кто оставался эвакуировать раненых и погибших при катастрофе. Раненые в госпитале, погибшие похоронены. Тягач и орудие перевернули, и они своим ходом дошли до Вириамбундо. Снаряды и рассыпавшиеся заряды собрали и отвезли на склад дивизиона, их проверяют на пригодность. Рассыпавшийся порох сожжен. Орудие будет в ремонте примерно две недели, «КрАЗ» столько же. Это уже хорошие новости. А ночью буры преподнесли подарок. Проснулись от грохота взрывов. Кто в чем был, но все в ботинках, выскочили из домиков и в убежища. Но следующих взрывов не последовало, только запах, как бы хлорный, начал распространяться. Быстро в домики, одеться и к машинам. Подъехали к домику Фарушко, он тоже ночевал в своем доме. Переговорили и решили, что советники едут в тыловой район, к колодцу, а он едет на КП и там ждет Славу Гловяка. Проезжаем по Кааме и тут понимаем, что бомбовой удар нанесен по такому же домику, как и наш, но с другой стороны городка. А в этом доме был медпункт и склад медикаментов. Отсюда и запах хлора. Теперь нам ломать голову — ошибка это летчика или нет? Дома-то одинаковые, только с разных концов городка.

Этот день начался с ночной атаки самолета. Днем несколько раз прилетали самолеты, но не атаковывали, а уходили на юг. К обеду с КП бригады приехал Слава Гловяк и переводчик Сережа Шкариненко. Привезли распоряжение Шишканова. Всем находиться вместе, перейти в запасный район 2-й бригады. Новости такие: 19 бригада в Шангонго погибла точно, погиб комбриг, танковая рота захвачена целой и исправной, оказывается, танки были без аккумуляторов и без воздушных баллонов для аварийного старта дизелей. Выдвинутый вперед батальон с артиллерийской батареей был обойден и буры без помех заняли Шангонго. Остатки бригады спасались, кто как мог. Советники перешли мост, а дальше их никто не видел. Есть надежда, что они выйдут на позиции 2-й бригады, в Кааму. Об 11 бригаде во Нживе известий никаких, об их советниках тоже. Переезд в новый район меня не очень устраивал, поскольку это было уже далеко от дивизиона, но и оставаться в дивизионе тоже было нельзя. Нарушался приказ старшего группы советников 5 ВО. Переехали в новый район. И вот туда начали выходить солдаты и офицеры 19 бригады. Очень изможденные, некоторые ранены и все голодные. Они подтвердили уже имевшуюся у нас информацию о бригаде и советниках. Ждали советников со дня на день, поскольку имелись сведения, что у них потерь не было и дети были целы. И их видели не очень далеко от Каамы. Но они якобы идут пешком, машину бросили.

Так прошел еще один день. Устроились в районе без удобств, но вполне терпимо.

К нам даже гости приехали. Николай — специалист по ремонту средств связи со своей летучкой, естественно Саша — разведчик и еще кто-то, не помню. В общем, в районе стало весело и шумно.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского флота
Адмирал Советского флота

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.После окончания войны судьба Н.Г. Кузнецова складывалась непросто – резкий и принципиальный характер адмирала приводил к конфликтам с высшим руководством страны. В 1947 г. он даже был снят с должности и понижен в звании, но затем восстановлен приказом И.В. Сталина. Однако уже во времена правления Н. Хрущева несгибаемый адмирал был уволен в отставку с унизительной формулировкой «без права работать во флоте».В своей книге Н.Г. Кузнецов показывает события Великой Отечественной войны от первого ее дня до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 рассказов о стыковке
100 рассказов о стыковке

Р' ваших руках, уважаемый читатель, — вторая часть книги В«100 рассказов о стыковке и о РґСЂСѓРіРёС… приключениях в космосе и на Земле». Первая часть этой книги, охватившая период РѕС' зарождения отечественной космонавтики до 1974 года, увидела свет в 2003 году. Автор выполнил СЃРІРѕРµ обещание и довел повествование почти до наших дней, осветив во второй части, которую ему не удалось увидеть изданной, два крупных периода в развитии нашей космонавтики: с 1975 по 1992 год и с 1992 года до начала XXI века. Как непосредственный участник всех наиболее важных событий в области космонавтики, он делится СЃРІРѕРёРјРё впечатлениями и размышлениями о развитии науки и техники в нашей стране, освоении космоса, о людях, делавших историю, о непростых жизненных перипетиях, выпавших на долю автора и его коллег. Владимир Сергеевич Сыромятников (1933—2006) — член–корреспондент Р РѕСЃСЃРёР№СЃРєРѕР№ академии наук, профессор, доктор технических наук, заслуженный деятель науки Р РѕСЃСЃРёР№СЃРєРѕР№ Федерации, лауреат Ленинской премии, академик Академии космонавтики, академик Международной академии астронавтики, действительный член Американского института астронавтики и аэронавтики. Р

Владимир Сергеевич Сыромятников

Биографии и Мемуары