Самый большой подонок

Однажды в глубине двора мы обнаружили неприметный домик, почти невидимый со стороны из-за разросшихся повсюду кустов акации и сирени. К домику вела малозаметная в траве тропинка. Все другие объекты на территории роддома были нами скрупулёзно изучены, а этот деревянный коттеджик до поры выпадал из поля нашего зрения. Мы установили за домиком наблюдение и убедились, что его посещают очень различные по возрасту и нетипичные для роддома женщины: со стройными, лишёнными животов фигурами. Кто-то высказал предположение, что в домике врачи мужского пола, которых среди персонала насчитывалось раз-два и обчёлся, трахают беременных на первых месяцах пациенток. Это оказалось правдой, но было только частью тайны «сиреневой сторожки». Окружённый кустами сирени и акации домик оказался обыкновенным абортарием на отшибе – и мы воочию познакомились с нехитрой технологией аборта. После осложнённых родов и кесарева сечения эта процедура показалась нам так себе. Как бы там ни было, а очередной зачёт по половому просвещению был успешно сдан, и вскоре мы щеголяли словечками «аборт», «выкидыш» и «кюретка» – выучили эти термины раньше, чем бином Ньютона.

Окна одноэтажного абортария располагались невысоко от земли – это было удобно при установке на них «колокольчика». «Колокольчик» изготовлялся до смешного просто. В щель оконной рамы, поближе к стеклу, втыкалась английская булавка, к которой прикреплялась тонкая короткая верёвочка или нитка с камешком либо гайкой на конце. Приспособление устанавливалось так, чтобы грузик, совершая маятникообразные движения, ударял по стеклу. После осторожной проверки нехитрого прибора на работоспособность к нитке в непосредственной близости от камешка привязывалась длинная верёвка. С этой последней в руках мы прятались в кустах подальше от окна и начинали с упоением названивать «абоненту» из засады. Теперь оставалось только следить за тем, чтобы не лопнуть от смеха.