Самый большой подонок

И тут я нутром почувствовал присутствие Ксакра. Он прятался за дверью туалета, ожидая, когда моя волосатая головушка сунется туда. Что-то вроде: не занято ли здесь? Да уж, ради того чтобы оттаскать меня за вихры, байпасовец наверняка не поленился снять и сандалии. Кажется, роли поменялись: теперь в засаде сидел Ксакр, а я действовал на открытом пространстве.

Я вжался в стену и на самом малом ходу начал продвигаться вдоль неё к открытой двери. Выманивать Ксакра в «чисто поле» было пустой затеей. Он не дурак и не покинет выгодную позицию. Он, наверное, полагал, что она даёт ему неоспоримое преимущество. Но при всех достоинствах она имела и явный недостаток: из того тупика, в который он себя загнал, некуда было в случае чего отступать. В других обстоятельствах я бы взял нелюдь измором, но недостаток времени исключал применение подобной тактики. Хочешь не хочешь, а придётся горе идти к Магомету. Интересно, сколько зарядов осталось в его примитивной «паяльной лампе»? Уж очень обидно отправить «на закат» двенадцать (считая Труфа, погибшего хоть и не от моей руки, но из-за меня) нелюдей и споткнуться на чёртовой дюжине.

За несколько шагов до дверного проёма я перестал дышать. Мой следующий вздох должен будет стать либо предсмертным, либо вздохом облегчения. У самой двери я сделал последнюю перед решающей атакой паузу в слабой надежде на то, что Ксакр всё-таки «дёрнется». Мы оба чувствовали друг друга, и каждый ожидал ошибки противника. В эти секунды мы напоминали велогонщиков на треке, вставших «на колесо» и исполняющих тягомотный, выматывающий нервы сюрпляс. В этом экстравагантном спортивном термине мне всегда слышался явный намёк на сюрреалистичность выкаблучиваемого велосипедистами статичного танца. Во всяком случае, наш с байпасовцем танец виделся мне всецело сюрреалистическим. И прервать бесплодный сюрпляс и первым совершить бросок предстояло именно мне: Ксакр выдержал в игре нервов и не поддался на мою примитивную уловку.