Самый большой подонок

Повторив рутинный тактический ход с выходом в тыл врагу, я очистил антресоли от двух последних подчинённых Ксакра. Внизу теперь остался только Ксакр с флэймингом в руках. Он дал несколько импульсов по ферме, но я благоразумно покинул свой насест. Отступив к дальней стене, спустился на пол для участия в финале смертельной игры в жмурки. У меня осталась парочка «антигостов» – достаточно для расправы над вожаком нелюдей. Но мне мало было уничтожить его – я хотел отомстить ему за себя, за тех, кто вынужден был под прессом гнусных карликов полировать деревянный рычаг, управляющий виселичной тумбой, и за тех, кто когда-то взошёл на эту тумбу. И я в который уже раз подтвердил данную себе ранее клятву не брать в руки «спиттлер».

Надо полагать, Ксакр до сих пор не знал, чья карающая десница хозяйничает у него в ангаре. Если бы ему сказали, что одиннадцать его крайне несимпатичных головорезов отправил на тот свет вялый, затюканный и униженный эстафетчик Лохмач, над которым он сотоварищи глумился от всей своей поганой души, сочетая физическое насилие с подлым моральным террором, он ни за что не поверил бы в этот немыслимый бред.

Но это не было бредом. Я, землянин Ольгерт Васильев по кличке Гуттаперчевая Душа, чудом освободившийся из-под навязчивой опеки карлика, пришёл в ангар мстить, и ничто не сможет остановить меня, пока я не разделаюсь с последним обидчиком.

Я отстегнул ремень с пустыми ножнами из-под тесака, оставшегося в спине Мырка, бросил на пол торбу. Взял в руку «антигост» и, нарочито неуклюже ступая «свиноколами» по цементному полу, медленно пошёл на сближение с Ксакром. Я отсёк оставшегося без войска командира от бытовки, вынудив его противостоять мне на открытом пространстве. Спрятаться тут было негде – разве только за портьерой на эшафоте, что выглядело бы наивным поступком маленького мальчика, который зажмуривает глаза во время грозы. За портьерой да ещё в грязном, поистине нелюдском туалете, дверь которого находилась недалеко от эшафота.

Неизвестно, на что надеялся Ксакр – может быть, на то призрачное преимущество, которое давал ему флэйминг? Он даже не догадался сбросить скрипучие сандалеты, выдававшие его с головой в тишине и темноте обесточенного ангара. Отступая, Ксакр посылал в мою сторону редкие импульсы, но я хорошо различал его держащую оружие руку и каждый раз избегал встречи с адским пламенем лучевика.