Самый долгий день нашей жизни (СИ)

— О, теперь мое одеяло будет абсолютно спокойно! И матрас не впадет в депрессию. Блядь, до чего же эта гадость вонючая! — Он принюхался к остаткам жидкости в стакане и постарался взять себя в руки. Оглядел роскошное ложе — по простыне и одеялу расползалось огромное мокрое пятно. — Все-таки замочили. Даже писаться не пришлось! — Его снова одолел хохот.

— Только не умирай, придурок! — Джон, зараженный его истеричным ржанием, тоже загибался, как ненормальный. — А то кому эту кашу жрать, а? Сейчас, дай только Браю отскоблить ее от плиты. С голоду не помрешь!

— Ой, не могу! Пошли вниз, посмотрим, что там соорудил наш заслуженный кашевар? Не поверишь, но я готов сожрать даже кашу, отскобленную от плиты. В последние дни разве что пил чай с печеньем…

— Ну тогда вставай. Тебя подстраховать? — Джон подошел к Роджеру и придержал его за плечи, помогая подняться. — Я все-таки прихвачу с собой аптечку. На всякий случай. Пошли уже! Каша сама себя не съест. — И он снова прыснул.

***

Бог оказался милостив. Пока Брайан бегал туда-сюда, овсянка не пригорела (ну, почти) и не убежала (ну, почти). Разве что слегка переварилась, но все равно оказалась вполне съедобной.

Чайник только-только вскипел на плите, когда в кухню ввалились хихикающие Родж и Джон.

— Ты чего приперся? Я бы тебе еду в постель принес. — Абсолютно серьезный и деловитый Брайан расхаживал по кухне с таким видом, будто проработал на ней уже лет пятнадцать. — Все нормально, каша не сгорела. — Брай сердито оглядел товарищей, которые сейчас напоминали нашкодивших школьников.

Оба расхохотались с новой силой.

— Брай, передник висит вон там. Обычно его надевает миссис Кэмпбелл. Не стесняйся, теперь он твой, — ерничал Роджер.

— Тейлор, у тебя зубы лишние? — Огрызнулся Брайан одной из его же излюбленных фразочек. Однако полноценно изобразить «Роджера Тейлора в гневе» так и не смог. Ему тоже стало смешно.

— А что? Я бы тебя сфотографировал и продал фото в газеты. Тогда ты бы навечно стал звездой среди домохозяек, милый. — Джон насмешливо подмигнул.

— Суки! — Брайан упал на стул. — И чего вас обоих сюда принесло?

— А то, что завтрак в койке сорвался, — сказал Родж, подавляя очередной приступ смеха. — Она мокрая.

— Что случилось? — Хотя дурацкая веселость передалась и ему, Брайан по-прежнему не понимал ее причины.

— Это все Родж. Заржал, перевернул стакан и… пролил все лекарство! — Джон не отставал от общего настроения. — Не он, так хоть его постель наконец успокоилась. Теперь ее придется полностью перестилать. Невозможно воняет валерианой и еще какой-то гадостью. Пришлось нам оттуда валить.

— А чего ржете, как припадочные?

— Так над тобой! — Роджер занял ближайшую табуретку и положил локти на стол. — Ты бы себя видел! Как побежал кашу спасать. Брай, это было незабываемо! Вот мы и пришли убедиться, что спасательная операция прошла удачно.

Подавив в себе желание немедленно надавать засранцу по шее, Брайан поставил перед ним тарелку и выдал ложку.

— Как видишь, вполне. Ешь давай, поросенок! Нет бы поблагодарить за спасение завтрака.

— И медаль выдать? — Джон с хитрой улыбкой оперся спиной о косяк двери.

— Ага, две медали. — Сделав вид, что ему плевать на колкости, Брай обратился к «поросенку»: — Тебе сок или чай?

— Давай и то, и другое. Блин, как же я жрать хочу! А что еще у нас там есть? — Не иначе как в нем внезапно пробудился молодой, деятельный и вечно голодный Роджер Тейлор конца шестидесятых.

Брайан заглянул в холодильник:

— Ну-у… Есть бутерброды, но я бы на твоем месте пока не стал их есть. Рыбу тоже… О, а хочешь, я сварю яйца вкрутую?

Тем временем Джон уже снова делал себе кофе. В кухне стало уютно и хорошо. Каша получилась по-настоящему вкусной, или это Роджеру просто казалось так с голодухи?

Его мама всегда говорила, что аппетит приходит, когда выздоравливаешь. Значит, все будет хорошо. Все будет отлично…

Роджер вздохнул.

— Давай лучше по-фреддиному. Он любил всмятку, и я тоже люблю. Только не перевари!

***

Через полчаса накормленный кашей, тремя яйцами всмятку и даже бутербродом с сыром, напоенный чаем, укрытый пледом и принявший наконец таблетку Роджер развалился на диване в гостиной, вяло переругиваясь с Джоном, который вновь приступил к поискам записной книжки с номером врача. По сложившейся за последние сутки традиции, Брайан убирал остатки хозяйского завтрака и мыл посуду.

— Ты их все сложил в одно место, как понять, которая нужна? И вообще, важные номера должны всегда быть на виду. Вдруг какой-нибудь из них срочно понадобится, а Шерлока Холмса под рукой нет. — Джон без лишних церемоний предъявил ему гору записных книжек, которую до того демонстрировал Брайану. — Зачем тебе вся эта макулатура?

— Там должна быть одна, в синей обложке… Эх, дай сюда — сам найду! — Забрав «макулатуру» к себе на колени, Роджер вскоре протянул Джону записную книжку и вправду с синей обложкой, на которой значилось: «Номера нужных телефонов». — Вот тут. -

На первой же странице отыскались телефоны кардиологической клиники. Один из них был подчеркнут — номер лечащего врача, мистера Пибоди.