Самый долгий день нашей жизни (СИ)

До глубокой ночи они говорили о том, как лучше всего осуществить задумку Роджера. Фредди придумал дать объявление в «Music Life» или «Melody Maker» — Роджер сперва было посмеялся, но потом все же вынужденно признал, что идея занятная. Он еще помнил, что и сам когда-то сошелся с Браем и Тимом, не устояв перед громким объявлением на студенческой доске, гласящим, что «профессиональная рок-группа ищет барабанщика, способного играть в стиле Митча Митчелла и Джинджера Бейкера». Потом принялись обсуждать, как совместить новый проект со старой доброй «Queen», да еще чтобы журналисты не приставали с дурацкими расспросами. Пока болтали, доели последние бутерброды и опустошили еще одну бутылку вина.

Фредди достал сигареты.

— Пошли покурим, ежик?

— Спасибо, я пас. — Роджер отвел глаза.

— Ты бросил курить? — Фредди едва не стукнул челюстью об стол.

— Да. Бросил. Такая вот петрушка… — Роджер понимал, что от расспросов не уйти, а сочинять не хотелось. Фред — не дурак, быстро просечет вранье. Он снова закашлялся. После теплой и солнечной Калифорнии сырой и холодный Лондон явно не шел ему на пользу. — Я к врачу ходил… ну, не совсем ходил…. Короче, нельзя мне больше курить.

— Понятно. — Меркьюри положил пачку на стол. — И давно?

— Что «давно»?

— Курить бросил?

— Да нет, не очень. Тут еще Дом заболела пневмонией, сразу как приехали. Ну, ей нельзя — и я заодно, чтобы хоть дома никто не дразнил.

— И как, тяжело? — Фредди смотрел на Роджера с сочувствием. Помнится, в лучшие времена тот часами не выпускал сигарету из пальцев. Он и сам-то начал курить, устав ругаться с Роджем и Джоном из-за того, что в студии вечно накурено — активный ты курильщик или пассивный, разницы никакой.

Роджер тяжело вздохнул.

— Сначала да, тяжеловато было, но потом ничего, привык. Только когда рядом курят, по-прежнему приходится непросто.

— Тогда и я не буду, — тут же решил Фредди. — Мне тоже надо бы бросать. Здоровья сигареты не прибавляют, а так… глядишь, на месяц-другой дольше подергаюсь.

От его невеселой улыбки Роджеру стало не по себе. Сердце защемило.

— Тебе что, хуже?

— Пока нет, но Аткинсон постоянно повторяет: «Надо бы ограничить то, ограничить се…» Может, он прав?

***

Сидели еще долго.

Дождь превратился в мокрый снег и с огромной скоростью засыпал сад за окнами. Стало тихо, только в растопленном Фредди камине уютно потрескивали дрова. Они с Роджером обосновались в малой гостиной и сами не заметили, как потихоньку перешли от разговоров о будущем — к воспоминаниям: как они когда-то жили вместе, как встречали Рождество в своей лавочке на Кенсингтонском рынке, по обыкновению разодетые в пух и прах, как чудили в молодые годы и как ездили на свои первые настоящие гастроли…

— Давненько мы с тобой так хорошо не разговаривали. Даже спать идти не хочется… — Роджер потянулся и поставил пустой стакан на журнальный столик. — Фред, а у тебя кофе есть?

Они давно закончили с вином и теперь допивали открытую бутылку бренди. Роджер находился в том приятном состоянии опьянения, когда кажется, что языку самому виднее, что говорить, а ты просто следуешь за ним.

— Есть, конечно. Только я давно разучился его варить. Подожди-ка, сейчас позову Джо — он сделает все, как надо! — Фредди было подорвался с места, но Роджер тут же остановил его.

— Не стоит. Пусть парень спит. Помнишь, как ты разбудил его в прошлый раз, когда мы с тобой бились в «Скрэббл», чтобы он наделал нам сэндвичей, а потом он взял да и ляпнул журналистам, что ты ему спуску не даешь? И вообще, нахрен мне кофе? Лучше пошли-ка спать. У нас еще завтра вечер будет. И послезавтра…

— Пошли. Сейчас, я только с камином разберусь. — Внутри у Фредди как будто разлилось что-то теплое и приятное — от перспективы того, что Роджер будет с ним и завтра, и послезавтра. Он разбил два еще не до конца прогоревших полена и прикрыл камин экраном. — У тебя какие-нибудь вещи с собой есть?

— Есть… — Роджер осекся. — Черт, оставил сумку в машине!

Он подорвался с дивана с намерением пойти на улицу.

— Забей, — посоветовал Фредди. — Пижаму я тебе дам, а завтра притащишь остальное. Куда ты собрался? Там, снаружи, сейчас Сибирь.

Они двинулись на второй этаж. У Роджера уже заплетались ноги, зато на губах играла пьяная умиротворенная улыбка.

— Знаешь, Фред, мне у тебя хорошо. И… я по тебе соскучился. Спасибо!

— Да ну, брось, — мягко проворчал Фредди в ответ, придерживая его за руку, чтобы этот поросенок на споткнулся на ступеньках. — За что спасибо-то?

— За все. За вечер, за роскошный ужин, за разговор… и за поддержку. — Не в силах больше сдерживать щемящую нежность, наполнившую сердце до краев, Роджер остановился и порывисто обнял его.

***

4-е мая 1987 года

Весна в Англии выдалась затяжная. Периодически холодало. Роджер, посвятивший последние месяцы первым наброскам записей для нового альбома, наконец решил плюнуть на все и отдохнуть на Ибице, а жестокая простуда, которая мучила его с февраля, то сходя на нет, то разгораясь с новой силой, только укрепила желание поскорее свалить из промерзлой Британии на цветущий остров.