Самый долгий день нашей жизни (СИ)

Порой ему и вправду казалось, что эта женщина понимает его как никто. С Барбарой он мог вести себя так же свободно, как обычно вел себя с мужчинами. Будь у нее член, это бы ничего не изменило. Если бы она родилась мужчиной, она, без сомнений, была бы геем. По сути, она и была им. Идеальное сочетание! Однажды, увидев в «The Evening Times» фейковую статью, где говорилось, будто они с Барб якобы поженились, Фредди поначалу пришел в бешенство, но после призадумался. Как знать, возможно, только такая жена ему и нужна?

***

Постучав в дверь и различив по ту сторону неспешные шаги (Барбара Валентин не из тех, кто привык вставать спозаранку), Фредди вдруг понял, что волнуется. В последний раз, когда они виделись, она помогала ему наносить грим перед выступлением с Монтси, искусно замазывая незаживающую ссадину на лице, чтобы публика ничего не заподозрила. Столько воды утекло… Что он ей скажет? Стоит ли попросить прощения за невежливость Фиби (он знал, что она звонила и прежде — в последний раз, кажется, на Рождество) или лучше прямо сказать, зачем явился? Чего-чего, но пустой обходительности Барбара не любила ровно так же, как и он сам.

В двери щелкнул замок — и перед его взором выросла знакомая дородная фигура в кружеве полупрозрачного черного пеньюара, и золотые локоны, небрежно разбросанные по плечам, и немного удивленная полуулыбка… Определенно, Барб нисколько не изменилась с того дня, когда они вдвоем, здорово напившись, уединились в туалете мюнхенского клуба «New York» и проторчали там почти до утра.

Остальное произошло спонтанно. Не оставив подруге времени на удивление, Фредди шагнул за порог и крепко ее обнял.

— Я хочу остаться с тобой, — прошептал он ей в ухо. — Пожалуйста, не спрашивай ни о чем. Просто давай уедем? Сбежим куда-нибудь вдвоем…

— С тобой — хоть на край Света! — Барбара, как обычно, не мучила его лишними вопросами, просто крепко обняла. Прильнула своим полным и мягким телом — и в этот момент Фредди вдруг почувствовал себя… дома.

— На край Света, пожалуй, далековато. Может, махнем в Альпы?

— Мне следует оформить страховку и прихватить альпинистское снаряжение, а, малыш? — Она озорно сверкнула глазами и поправила непослушную белокурую прядь.

— Думаю, мы обойдемся без этого барахла. Или ты решила согнать лишний вес таким интересным способом?

— Ах ты негодник! — Барбара игриво погрозила ему пальцем. — Нет, дорогой, ты же знаешь, что я предпочитаю физические упражнения в горизонтальном положении. — Она ностальгически улыбнулась и добавила без тени иронии и кокетства: — Как же я по тебе скучала! — И поцеловала его в губы, прежде чем Фредди успел отстраниться.

… Все утро они лежали рядом и говорили, говорили… как в ночь их знакомства.

***

Несколько дней спустя они вылетели в Цюрих. Было решено провести в Альпах по меньшей мере недели две. К счастью, летом на швейцарских горнолыжных курортах не так уж много народу. Если повезет, никому не будет дела до кинодивы уходящей эпохи и рок-кумира миллионов…

Только сидя в самолете Фредди внезапно сообразил, почему выбрал именно Альпы — это место, сами того не зная, подсказали сперва Роджер и Дикки, отдыхавшие здесь, пока он корпел в Мюнхене над своим «Мистером Плохим Парнем», а после и Джо, одно время помешавшийся на лыжном спорте и бредивший заснеженными горными склонами, которые и видел-то лишь на картинках. Фредди просто не оставалось ничего другого, кроме как порадовать парня вожделенной поездкой, из которой тот вернулся совершенно очарованный.

Фредди предвкушал их с Барбарой спонтанный отпуск — зависнуть где-нибудь в горах в небольшом уютном шале, из которого открывается головокружительный вид. Гулять у озера, валяться в шезлонгах, ходить по ресторанам, пить вино, разъезжать по высокогорным деревушкам, нисколько не изменившимся за последние полтысячи лет… Не думать о проблемах, о болезни, о работе. Забыть обо всем! Что бы там ни произошло пару лет назад, теперь ничего уже не исправить. Пусть все идет своим чередом. В конце концов, кто знает, сколько ему осталось?

И нет, не стоит тратить остаток жизни на поиски виноватых. Так он решил еще в то утро, когда в конце концов спокойно и сладко уснул — в первый раз за последние недели, — уткнувшись лицом в грудь Барбары, как когда-то в их развеселые мюнхенские денечки. В грудь, которая стала настолько дорога для него, что он, дурачась, посвятил ей свой первый сольный альбом.

Самолет вырулил на взлетную полосу, и Фредди, много лет боровшийся с аэрофобией, ухватил спутницу за руку.

— Не переживай, малыш. Все будет отлично! — Барбара подмигнула ему. — Нам лететь всего пару часов. Выпьем шампанского? Я сегодня в настроении повеселиться!

— Да, пожалуй… — Фредди сидел, вжавшись в кресло и покрепче зажмурившись.

— Потерпи минут пятнадцать, дорогой, — закажем, как только самолет наберет высоту. А хочешь, я пока расскажу тебе про ребят из Мюнхена? Ты еще вспоминаешь нашу компанию?