Самый долгий день нашей жизни (СИ)

К окончанию застолья Клаудия была в полном восторге от гостя! Сам же Джим вернулся к размышлениям о том, почему этот очевидно неглупый парень вдруг решил пойти на крайность и вместо того, чтобы продолжать сотрудничать с компанией Шеффилдов — далеко не последних людей в шоу-бизнесе — сидит тут и, сверкая черными глазами, смотрит на него умоляюще. Догадки, изредка мелькавшие в голове, были слишком мрачными и туманными.

После ужина Бич, уже переименованный в Майами, попросил Фредди подняться в кабинет. Заняв свое обычное мягкое кресло у окна, предложил гостю диван напротив. Порыскал в ящике письменного стола, достал контракт и аккуратно расположил между ними. Потом вдруг встал, прошелся по комнате и, заглянув в бар у большого шкафа, извлек бутылку бренди и два бокала — в самый раз для серьезного разговора.

— Ты будешь бренди? Давай пару глотков. — Большая бутылка опустилась на стол. Хозяин щедрой рукой разлил по бокалам темную, остро пахнущую жидкость.

Фредди взял, пригубил… Нет, бренди никогда не был его любимым напитком, но сейчас уж точно не время привередничать — как ни крути, в руках этого молодого представительного мужчины не только его собственное будущее, но и дальнейшая судьба парней.

— Спасибо. Я выпью… немного. Так что по поводу контракта? — Он подвинулся на край дивана и вновь посмотрел на собеседника, словно на единственный источник света в кромешном мраке.

Джим сделал решительный глоток.

— Скажи честно, почему? Понимаю, вам сейчас нелегко приходится, денег у вас кот наплакал. Но честно говоря, у вас стандартный контракт. Я навел справки. До сих пор Шеффилды вкладывались в вас себе в убыток. Прости, но это в самом деле так. И что же по факту? На вас тратят приличные суммы, в вашем распоряжении первоклассное оборудование — уж поверь, я в этом понимаю, — вас отлично раскручивают, даже нанимают одного из лучших фотографов… а вам этого мало? Я хочу знать, в чем причина, прежде чем пуститься с места в карьер. Только говори честно, как врачу. Адвокатам нельзя врать — любая ложь может обернуться против тебя. Контракт возможно расторгнуть только через суд. — Джим изучал лицо парня суровым, пристальным взглядом. Нет, тот и не думал пасовать. — Итак, мистер Меркьюри, я жду максимально честного ответа на максимально конкретный вопрос.

— Еще год-другой в «Trident» — и мы все сдохнем. Я не преувеличиваю, — отчеканил Фредди, как шар в лузу бросил.

— С чего бы? — Джим криво усмехнулся, не очень-то поверив услышанному.

— Джим, я в самом деле не преувеличиваю… — Не в силах больше сидеть спокойно, Фредди вскочил с дивана, поставил бокал на стол и обхватил себя руками. — Знаешь, в древние времена были такие люди, которые продавали себя в рабство за долги и работали за кусок хлеба. Вот и мы также. Продали сами себя и теперь ничего не можем поделать. Пашем, как рабы на галерах, за мизерную зарплату. Жрать, и то иногда не на что. Я сижу на шее у своей девушки. И еще…

Джим перебил его:

— А чего ты хотел, дружок? Все так начинают. Конкуренция. Концерты, записи… Сейчас продать альбом в сто раз сложнее, чем десять лет назад. Вы неплохи, стоит признать. Но коммерческий успех… — На сей раз договорить не успел он.

— Нахуй!

Случилось то, чего Джим Бич, повидавший многое на своем веку, никак не мог предвидеть — милый, интеллигентный парень, который полчаса назад рассыпался в комплиментах его супруге и вел себя, как принц крови, превратился в разъяренную пантеру. Подскочив к креслу, Меркьюри вцепился в подлокотники, отрезав Джиму путь к отступлению, и наклонился к его лицу. Черные глаза сверкали отчаянно и зло. У Джима возникло чувство, что его вот-вот ударит током, да так, что он, преуспевающий юрист, во мгновение ока превратится в горстку пепла.