Самый долгий день нашей жизни (СИ)

Сколько бы парни ни делали вид, что это не так, он-то знал, что сам виноват в своей болезни. Возможно, гепатит и впрямь попал в его организм из-за халатности врачей, но окончательно его здоровье подорвали прошлогодние выкрутасы с «Mott the Hoople». Парни легко могли закончить тур с сессионным гитаристом, Брайан не посмел бы осудить их за такое решение. Но они предпочли свернуть удочки и лететь в Лондон вместе с ним — и теперь из-за него одного страдали все четверо. Именно об этом он вечер напролет долдонил Дину Томасу, их второму менеджеру, которого встретил внизу, пока тот не отделался от него вежливым напоминанием, который час.

Хуже всего то, что за все это время ни один из них ни словом не осудил его. Порой казалось, было бы куда лучше, если бы кто-нибудь хорошенько на него наорал. Но нет, Роджер с Фредди как всегда собачились между собой, Джон хмуро отсиживался в стороне. А он, Брайан, готов был провалиться сквозь землю…

Возвращаясь в номер, он неожиданно столкнулся в дверях с Джеком Нельсоном, которому, похоже, что-то понадобилось от Фреда на ночь глядя — а это почти наверняка не кончилось ничем хорошим, особенно учитывая надменный взгляд, которым Джек бегло одарил его, прежде чем убраться восвояси. Однако Фред поторопился скрыться в ванной, отмахнувшись от любых расспросов. И теперь Брай впустую нарезал круги под дверью, дожидаясь, когда Меркьюри надоест плескаться.

Наконец шум воды стих. Через пару минут Фредди показался на пороге в тяжелом махровом халате, и, ничего не говоря, мрачно посмотрел на Брайана из-под слипающихся век. Сама собой из омута мыслей всплыла фраза, обороненная Фредом сегодня на небольшом приеме в перерыве между шоу.

«Двойные концерты — это убийство».

Каждый сознавал, что их нынешний график — ничто иное как изощренная месть «Trident», но до сих пор никто не говорил об этом так открыто, тем более в присутствии журналистов.

Сохраняя молчание, Фредди прошел в комнату, бухнулся на кровать и прикрыл глаза рукой. С секунду Брай глядел на него в растерянности.

— Чего Джек хотел от тебя?

— Ничего особенного. Завтра снова играем два концерта, — равнодушно прохрипел Меркьюри. — И в Филадельфии двадцать третьего…

Брайан только хмыкнул в ответ. Как он и ожидал, ничего хорошего.

— Но есть и приятная новость, — добавил Фредди таким же бесцветным голосом. — Джек попробует убедить Барри, что Австралию мы не потянем.

— С чего бы это? — Как бы устало ни ощущал себя Брай, оказалось, у него еще остались силы на удивление.

Фредди отвернулся к стене.

— Джек — конечно, порядочная скотина, но Барри и Норман ценят его мнение. — Впервые в его голосе появилось какое-то подобие эмоций. Казалось, он вложил в свои слова все презрение и скепсис в отношении этого американского ублюдка, который стал сотрудничать с «Trident» ненамного раньше них, и все же сумел добиться неслыханного влияния в компании. — В отличие от Шеффилдов, он катается с нами и прекрасно видит, что, если «двойники» продолжатся до конца тура, у нас попросту не останется сил на Австралию. К тому же, в последний раз нас там принимали не слишком-то тепло.

На этом короткий разговор закончился. Брай чувствовал, с каким трудом дается Фреду каждое слово. Сегодня тот не пил ничего, кроме теплой воды с лимоном, но народные средства не особо помогали. Было очевидно, что еще немного — и связки Фреда окончательно сдадут. Оставалось надеяться, что Джек тоже это понимает.

Впрочем, судя по последним новостям, надежды мало…

Почему-то Брай хорошо запомнил, что в ту ночь долго не мог заснуть, беспокойно ворочаясь на узкой гостиничной койке. И судя по звукам, доносящимся до его слуха из темноты, Фреду в этом смысле повезло не больше.

Только под утро он сумел задремать. Но вскоре проснулся от ощущения странной возни.

— В чем дело? — сердито пробормотал Брай, автоматически пытаясь нащупать выключатель ночника. — Фред, ты что, сдурел?

Спросонья он не сразу сообразил, что произошло. Фредди зачем-то забрался к нему под одеяло.

Вообще-то в этом не было ничего из ряда вон. В былые времена они с парнями нередко делили постель. Однако сейчас столь неожиданное и безапелляционное нарушение границ личного пространства заставило его напрячься.

— Бри, пожалуйста, не спрашивай ни о чем, — услышал он хриплый говор у себя над ухом.

— Да что такое-то?!

Дотянувшись наконец до ночника, Брай включил слабый свет — и опешил еще сильнее. Лампа холодно осветила лицо Фредди, позволяя различить только глаза, но и этого было довольно, чтобы по спине у Брайана пробежал холодок. Друг смотрел на него широкими глазами, полными сверхъестественного ужаса.

Сон куда-то испарился. Брайан резко сел.

— Фре-ед, не надо меня пугать, — шепнул он почти умоляюще. — Тебе приснился дурной сон?

Фредди не ответил, только прижался к нему плотнее. В этот момент Брайан почувствовал, насколько напряжено его тело и как оно горячо.