Самый долгий день нашей жизни (СИ)

В каком-то смысле отец был для него якорем. Воплощением незыблемых основ жизни. Его потеря стала страшным ударом.

И вот, теперь ушел еще один близкий человек.

Брайан прекрасно понимал, почему плачет Роджер. Жаль, что сам он так не умел. Если бы смог, если бы получилось хоть раз… возможно сейчас, ему было бы легче. Эта череда невыносимых потерь затягивала его в черный омут. Совсем как тогда, в семьдесят четвертом.

Только теперь Фредди уже не сможет так же легко и быстро развеять тучи над его головой.

— Родж, послушай. Я не буду, да и не смогу тебя утешить. И не стану врать, что все хорошо. Все хуево. Очень. Но мы это переживем. Назло всем. Назло этим сраным газетчикам, сплетникам, стервятникам и прочему человеческому мусору, который прилипал к подошвам кроссовок Фреда. Мы сделаем тот концерт — я тебе помогу. И Джон поможет. Не обращай внимания, что он смурной. Он тоже переживает, и ему не лучше, чем нам с тобой. — Брайан подошел к Роджеру и обнял его за трясущиеся плечи. — Ты тоже часть моей жизни, Родж. Я хочу знать, что в любой момент могу позвонить тебе. Что у тебя все хорошо: у Руфуса прорезались все зубы, и сам он уже вовсю бегает, снося по дороге какие-то дорогие и ценные вещи, что Дэбби тебя любит, а Доминик с детьми уехала отдыхать в Альпы, а ты сам сейчас спокойно сидишь у себя в подвале и записываешь какую-то очередную рок-н-рольную хрень. Джон, он тоже часть наших жизней. И я хочу знать, что Вероника снова беременна, и совсем скоро на свет появится очередной член многочисленного семейства Дикон. Нет, мы еще не старики. Я — часть вас двоих, а вы — часть меня. Не отковырять, не отколотить. Не хочу, чтобы и вы куда-то девались. Пошли, выпьем и будем дальше вспоминать Фреда. Ага?

Роджер вытер слезы и закутавшись покрепче в плед, кивнул:

— Да, Брай, пошли…

***

Джон успел закрыть окно и подкинуть в камин пару поленьев. В комнате было не холодно, но почему-то атмосфера уюта ушла.

Дикки докуривал сигарету.

— Ну, а чего поесть не захватили?

— Точно. Сейчас принесу!

Брай вернулся на кухню за тарелкой с канапе и тарталетками. Роджер наполнил рюмки.

— Давайте выпьем, парни.

— Давай, Родж, — Джон сел за стол.

Пришел Брайан. В тишине выпили.

— А помните наш разговор на Гавайях? Это когда в «Trident» расщедрились аж на целых восемь дней отпуска.

— Да, помню. Фред тогда нам свой стратегический план поведал. — Роджер усмехнулся. — Хороший же план получился!

— А еще ты там пропал, и мы тебя утром два часа искали, хотели спасателей вызывать, чтобы твой труп из океана вылавливать… — Брайан никогда не жаловался на свою память, но она имела определенную особенность — он помнил всякие косяки Роджера лучше, чем сам главный герой приключений!

***

Апрель, 1975 год

Самолет надрывно урчал. По дороге пару раз попадали в зверскую турбулентность, и казалось, что до благословенных островов они не долетят. Рухнуть вниз вместе с самолетом — это было бы логичным завершением американского тура. Зрители принимали их хорошо, «Queen» легко собирала полные залы, но ощущение «слава богу, все закончилось» было сильнее, чем радость победы, доставшейся слишком тяжелым трудом.

На удивление, все обошлось, и самолет благополучно сел. В Коне был вечер.

Роджер выбрался из пассажирского кресла, разминая затекшие конечности.

— Если эти хваленые Гавайи не оправдают моих ожиданий, я самоубьюсь. Поняли? И как тут с бабами?

— Ну… наверное, есть. Найдешь с кем потрахаться, дорогой. Ты б и не нашел? Такого еще не бывало! В Антарктиду Роджера Тейлора пошли — он и там какую-нибудь отмороженную бабу подцепит. — Констатировал Фредди негромко. Иначе он пока говорить не решался — связки, мать их, еще побаливали. У него были свои планы на этот отпуск: не только хорошенько отдохнуть на Гавайях, но и в тепле окончательно избавиться от гребаного ларингита.

— У тебя всегда одна забота. А я вот хочу наконец выспаться по-человечески. Потому, Роджи, забудь про баб хотя бы на пару дней. Успеешь еще. — Джон мечтал о горизонтальном положении последние часа четыре. И турбулентность, и… вообще все порядком его вымотали, но до койки еще предстояло добраться.

— Блядь, вот как всегда! Еще пара туров — и я вынужден буду на тебе жениться, — Роджер, надув губки, послал Джону воздушный поцелуй и «фак» в придачу.

— Я женат, милая, так что иди нахер! — Джон даже не повернул головы в сторону вредного Тейлора. Он был занят тем, что выуживал свою сумку из отделения для ручной клади и проверял, все ли забрал.

Родж смирился. Спать на соседней койке в одном номере с Джоном, а не на большой роскошной кровати с какой-нибудь шикарной телочкой — это была его судьба. Иногда Дикки, конечно, соглашался побыть другом и свалить на пару часов, но как же это задолбало! Блядская экономия!