Самый долгий день нашей жизни (СИ)

Теперь Брайан лежал в клинике Королевского колледжа и раздумывал, что же ему делать дальше. Он любил звездное небо. Любил астрономию и физику. Он почти дописал докторскую. У него были все возможности в научной сфере, вот только…

… только музыку он любил больше. Неизмеримо больше. Его гитара позволяла безо всяких космических кораблей путешествовать к самым отдаленным уголкам галактикам, разговаривать со звездами, входить в резонанс с Вселенной. Музыка была самой важной частью его жизни. Не простым увлечением или способом заработать, а особым состоянием души, в которое он погружался на каждом концерте. Его слушали, затаив дыхание, десятки, сотни человек, в Штатах — тысячи. Невероятное, неописуемое ощущение — просто раз, и улетел на десятки световых лет вместе со зрителями и с парнями — его самым надежным и самым любимым экипажем.

С ними было не страшно. С ними было надежно. Даже когда он узнал, что болен гепатитом, и испугался, что мог заразить кого-то из гастрольной команды, или ребят из «Mott the Hoople», или журналистов… Десяткам людей должны были поставить прививки от гепатита, а Брайан чувствовал себя носителем этой страшной заразы, которую невольно распространял. Фредди тогда сказал ему, что он — придурок, что ни о какой его вине и речи идти не может, что в жизни бывает разное и невозможно всего предусмотреть. И потом, гепатит — не смертельный вирус, от которого все эти несколько десятков человек гарантированно погибнут в тяжелых муках! Хотя… тут Фредди покосился на проходившего мимо Нельсона и украдкой заметил, что «некоторым так и поделом».

Первые дни Брайану было настолько хреново, что он с трудом припоминал, как прилетел обратно в Лондон, но вроде все обошлось. Шесть недель на больничной койке — и можно возвращаться к работе! А даже если не очень-то и можно, то однозначно нужно. Нужно позарез.

При первой же возможности Брай смылся из больницы и присоединился к ребятам на студии «Рокфилд» в Южном Уэльсе.

Недели две он честно пытался полноценно работать — ничего не получалось! То и дело накатывала тошнота, иногда до рвоты. Брайан едва выдерживал короткие сессии, потом подолгу отлеживался. Парни то и дело порывались отправить его к врачу — не тут-то было:

— Фигня! Я не заразный. Это последствия болезни. Остаточные явления, мне терапевт говорил, что так бывает… Потерплю немного — и все пройдет.

И вот, дотерпелся. До обморока.

Беда не приходит в одиночку. Когда насмерть перепуганные Фред, Родж и Джон вызвали скорую, все оказалось совсем не радужно. На почве недолеченного гепатита обострилась старая язва, так что череда совершенно ужасных событий продолжилась срочной операцией и подозрением на внутреннее кровотечение.

Тут у любого сдадут нервы.

Кто бы что ни говорил, Брайан беспощадно корил себя за то, что он уже в который раз подводит ребят — гастроли сорвались, теперь срывалась запись альбома. Карьера… да какая к черту карьера после всего этого! До приезда Шеффилда он еще как-то держался, но теперь оставалось единственное — сказать парням, чтобы соглашались на все и не геройствовали понапрасну. Не рисковали своим будущим из-за его бесконечных болячек. А он… он, наверное, снова пойдет преподавать. В школе «Стокуэлл Мэнор» его всегда ждут с распростертыми объятиями. Еще у него полставки в лаборатории «EMI Electronics». Не пропадет! Допишет диссертацию — порадует отца. Кстати, отец заходил на днях и всецело поддержал его намерение бросить к чертям эту идиотскую музыку. Все одно к одному. Конечно, он с тоски подохнет, да и группа будет уже не та… но что поделаешь?

Он твердо решил, что поговорит с Роджером, когда тот по обыкновению примчится под вечер.

Вот только вместо Роджера на пороге его палаты неожиданно появился Фредди. Как-то рассеянно поздоровался, сел на край койки и внимательно посмотрел на Брайана, у которого тут же подскочил пульс и в горле встал противный комок. Достаточно было взглянуть на бледного, странно тихого Фреда, чтобы понять: что-то случилось. Что-то отвратительное. Такое, что Фреду самому поперек глотки.

То, что рано или поздно должно было случиться.

Сомнений быть не могло. Группа нашла нового гитариста, и Фред пришел, чтобы сообщить об этом.

Фредди взял ставшую совсем тонкой руку Брайана, успокаивающе погладил запястье, улыбнулся и проговорил:

— «Trident» перенесет выпуск альбома на два месяца. Я договорился. Ты нормально отлежишься, восстановишь силы, а пока мы — я, Дикки и Родж — запишем свои партии, тебе место оставим. Я у Роя уточнил, он сказал, что это геморройно, но вполне реально. Завтра Родж тебе гитару принесет — начнешь свою часть материала потихоньку сочинять. Все будет хорошо, парень. Нет, не так — все будет отлично! — Губы Фредди снова растянулись в улыбке. — Не думал же ты, что мы тебя кинем? Ты ж гений! Мы без тебя не «Queen», а кусок говна. Так и знай. И чего ты тут сопли распустил? Бри, мы тебя, засранца, любим! Играть без тебя не можем, да и не станем.

Брайан смог только кивнуть. По его лицу ручьями текли слезы облегчения и счастья.