Самый долгий день нашей жизни (СИ)

— У меня тут брали интервью. Один придурок по имени Робби Кац. Сидел, пялился-пялился на меня. Я ему про культуру и искусство, про то, что мы записываем гениальный альбом, а он только кивает: «Да-да», чай прихлебывает и глазами меня пожирает. Вышло интервью в журнале — я чуть со смеху не помер! Этот мудила только и знает, что моими ресницами восхищаться. Я ему что, какая-нибудь блондинка с коровьими глазами? «Глаза Роджера то, глаза Роджера се… ах, какие у него длинные ресницы! А улыбка!» Влюбился что ли? Знал бы, что он такой извращенец, никакого интервью бы не дал! Сказал бы: «Иди отсюда! Никогда в жизни никаких интервью не держал, не говоря уже про то, чтобы их кому попало раздавать!» Так-то вот!..

Брайан, получив все причитающиеся ему от национальной системы здравоохранения процедуры, еле живой лежал в постели и улыбался этим нелепицам. Бесконечная трепотня Роджера развлекала его и хоть немного разгоняла черные тучи, но омут депрессии по-прежнему затягивал. Брай понимал, что больше не может. Что у него нет никаких сил противостоять бесконечным проблемам, которые раз за разом вставали перед ними глухой стеной.

Позавчера в больницу наведался Барри Шеффилд — один из владельцев «Trident Studios». Его визит, оставивший запах дорогого одеколона и страшное, щемящее чувство собственной никчемности, стал последней каплей, которая переполнила чашу тоски. Чашу, которую за последний год Брайан испил до дна.

Жить не хотелось.

Шеффилд прямым текстом объяснил, что «Trident» их сотрудничество больше не выгодно. Что бесконечные проблемы, болезни и конфликты стали для них с Норманом настоящей костью в горле. Что потери в разы больше, чем прибыль, и он может доказать это, предъявив счета. В общем, мистер Мэй, компания посчитала, что в сложившихся обстоятельствах всем будет лучше, если вам в кратчайшие сроки подыщут замену — для записи альбома и масштабного гастрольного тура по Британии и США. Конечно, окончательное решение будет принято с учетом мнения группы, но он, Барри Шеффилд, посчитал своим долгом заранее предупредить Брайана, чтобы тот подумал о своем будущем, тем более свободного времени у него предостаточно. В благоразумии господ Меркьюри, Дикона и Тейлора он лично не сомневался.

Теперь Брайана преследовало ощущение, будто об него вытерли ноги, а после выкинули к чертям без сожаления и без стыда. Каким бы гениальным гитаристом ты ни был, дружок, сломался — значит, больше не нужен.

Не иначе, как сам Бог не хотел, чтобы он, Брайан Мэй, занимался музыкой, и очень настойчиво намекал на это. Трудно было не услышать и не понять, что его музыкальная карьера — это пустая трата времени. Путь в никуда.

Первый серьезный звонок от Бога он получил еще полгода назад…

***

Январь, 1974 год

— Господа участники группы, угадайте, что я собираюсь вам сообщить. Мы едем на гастроли! И знаете, куда? — Фредди сделал торжественное лицо, будто он — актер Королевского театра. Сэр Лоуренс Оливье, никак не меньше.

— Не знаем. В какую-нибудь жопу мира? — Роджер сосредоточенно подкручивал хай-хэт и был явно не рад, что его отвлекли. Да и вообще после вчерашнего веселья пребывал в откровенно дурном настроении.

— Вы почти угадали, мистер Тейлор. Эта «жопа мира» называется Австралия, а точнее Санбери. Все слышали о такой точке на карте? Нет? Ну, это ваши проблемы. Нас пригласили дать два концерта на «Sunbury Pop Festival». Вот так! Мы не только самые крутые новички этого сезона — мы теперь считай что звезды! — Фредди продолжал кривляться. — Только мне сообщили, что там какая-то эпидемия, так что, придется сделать прививки. Для нашей же пользы. Эх, Австралию посмотрим! Не знаете, а кенгуру кусаются?

— Кусаются, лягаются. Могут даже запихнуть тебя в свою сумку и унести в пустыню на прокорм другим сумчатым и парнокопытным. Это я тебе как биолог говорю.

Роджер закончил с настройкой и сделал пару пробных ударов, от души нажав на педаль. Что ни говори, а новость о том, что их ждут новые гастроли, поездка в далекую страну и возможные приключения, ощутимо смягчила его упрямый нрав.

— Австралия далеко. Заебемся лететь. — Джон как всегда подходил к делу с практической точки зрения.

— Ну, Австралия так Австралия. Хорошо, не Папуа-Новая Гвинея, — Брай вздохнул и повесил на плечо ненаглядную «Red Special». — Господа музыканты, звезды вы недоделанные, давайте уже репетировать! А то мне еще потом тетради учеников проверять.

***

Следующую неделю они провели в спешных сборах: оформляли документы, выбивали внеплановые отпуска на работах, выясняли, чего бы этакого привести из Австралии и что можно ввозить туда, какая там погода в январе (из британской промозглой зимы в жаркое лето — что может быть лучше!) — словом, погрузились в эти хлопоты с головой. За день до отлета всем четверым были сделаны необходимые прививки — на всякий случай.

Сделали всем — не повезло одному Брайану.

В Хитроу он приехал уже с температурой 39. Место укола покраснело и чесалось. Сложив дважды два, Брай догадался, что дело в прививке. Инфекция. Не иначе как занесли нестерильным шприцом.