Самый долгий день нашей жизни (СИ)

— Давай тут посидим. Он спит. Пусть немного отдохнет. Херово он выглядит, конечно. Не ожидал, что смерть Фреда так по нему ударит. Не зря он концерт задумал. Ты прав. Для него это будет спасением. — Пропустив тяжелый вздох, Джон ненадолго умолк. — А ты пока расскажи все же, о чем вы тогда с Фредом говорили? Я все вспоминаю то время. Брай, скажи честно, ты же из больницы досрочно выписался? Бегом к нам, записываться? Толком не вылечился от своего несчастного гепатита, потому и угодил потом снова — прямиком на операционный стол?

— Ну да. А что было делать? Ко мне Нельсон приезжал. Говорит: «Если сорвете график записи, на все рычаги нажму. Следующий альбом будете записывать не раньше восьмидесятого года. Не одни вы у нас. Гастроли сорвались, а теперь и запись?» Ну я при первой возможности и приехал. Как только стал чувствовать себя получше.

По губам Джона скользнула кривая усмешка.

— Помню. Краше в гроб кладут. Все-таки Джек тогда из нас все соки выжал…

Брайан задумчиво пожал плечами.

— Честно говоря, я сейчас даже его лица не вспомню. Помню только, что он постоянно в очках ходил… знаешь, как будто в маске. Так и остался в памяти: не человек, а безликая машина шоу-бизнеса. Без жалости и без совести.

— А ты не задумывался, почему в «Trident» все же смягчились и разрешили нам тебя дождаться? Не навязали своего гитариста и не оправили поскорее в новый гастрольный тур? — Джон впился в лицо Брая испытывающим взглядом.

Комментарий к ВЕЧЕР. Глава 9. Режим обороны

Продолжение следует

========== Глава 10. Под счастливой звездой ==========

Июль, 1974 год

«Загорать» в больнице летом — ни с чем не сравнимое удовольствие!

Еще большее удовольствие — делать это второй раз за два месяца. И безусловное наслаждение — делать это в то время, когда ты обязан находиться в студии и записывать новый альбом. К этому краткому списку «радостей жизни» совершенно бесплатно прилагались: отвратительное самочувствие, тяжелое восстановление после операции, строжайшая диета, уколы и капельницы.

Такое везение — большая редкость. Тем более для одного человека. «Как будто нас кто-то сглазил», — заявил Роджер в прошлый раз, когда прибегал навестить Брайана.

Сегодня он снова сидел на подоконнике в своих любимых рваных джинсовых клешах, по-дурацки мотал ногой и красноречиво мотивировал друга на скорейшее выздоровление.

— Не ссы, Бри, все будет пучком. Не помер — и слава богу! Хотя очень даже собирался. Лично я чуть не обделался, когда ты в обморок грохнулся прямо в студии. Бледно-зеленая краска так живописно расцветила твое лицо, что я решил: «Все. Отыгрался Брайан навсегда. Его красивый, молодой и очень сексуальный труп будут хоронить с музыкой, а я положу в гробик его любимую гитару». Но ты оказался везучим сукиным сыном. Так что, не бойся. Выкарабкаешься! Тебе парни привет передавали вот та-а-акенный! — Роджер показательно развел руки на максимальную длину. — Обещали, что сами придут потом. А то весь наш табун сюда не пустят. Один я и то трачу месячный запас личного обаяния, чтоб к тебе таскаться. Ну чего еще рассказать-то? Фред продает остатки нашего старого барахла и постоянно мучает пианино. Сочиняет, сука, как Моцарт. Говорит: «Ничего-ничего, будет готов новый материал — Джек отстанет». Думаю, нас ждет куча шедевров. Правда, Нельсон, мудак, Фреду регулярно мозг выносит, но тот держится молодцом. Джон тоже чем-то занят. Паяет, наверное, хрень какую-то… Рукоблуд. О, мы тут фотографировались на днях! Для японской прессы. Журнал там у них какой-то музыкальный есть… Прикинь, нас японцы, оказывается, любят. О как! Без тебя странно как-то… ну да ладно. А то в газете написали, что кабздец группе «Queen». Не дождутся! Хуй им с горчицей! Вот выйдешь ты из своего заточения — запишем все. Пусть Шеффилды выкусят…

Роджер и впрямь являлся в больницу каждый день — проверял моральное состояние Брайана, пытался хохмить, затирал разные байки — как собственного сочинения, так и откуда-то принесенные. Делился новостями. Его пускали всегда. Роджер Тейлор, надо отдать ему должное, мог проникнуть во все двери и щели. Ангельские синие глаза на пол-лица, длинные ресницы и море обаяния делали его важным оружием в борьбе за лояльность медперсонала. Здешние медсестры активно строили ему глазки, кормили вкусностями и постоянно спрашивали у Брая, когда в следующий раз придет его хорошенький друг.