Самый долгий день нашей жизни (СИ)

Отменять что-либо было поздно — организаторы фестиваля полностью оплатили их выступление. Брайана напичкали антибиотиками и посадили в самолет. По дороге рука жутко опухла. По прибытии Брай еще дня два отлеживался в номере, пытаясь прийти в себя. В Санбери местный врач осмотрел «результат врачебной ошибки», выписал еще антибиотики, пожелал удачи и сказал, что если опухоль не спадет, может начаться некроз тканей, тогда руку придется ампутировать. «Но если воспаление уйдет, считайте, что вы, мистер Мэй, родились под счастливой звездой».

— Херовая какая-то звезда, не находишь? Если бы ты и вправду родился под счастливой, хрен бы тебе так свезло, — это Роджер, таща Брая в номер, рассуждал о превратностях судьбы. — Ну ничего, сейчас сдам тебя Фреду с рук в руки — пусть он тебя лекарствами поит и температурку меряет. Выдам ему градусник и эту… как ее… клизму. Вот.

— А клизму зачем?

— Ты что, не знаешь? Когда температура высокая, самое лучшее дело — это клизма. Влить в тебя, например, литра три водички. Вода там, внутри, согреется, закипит, паром выйдет через жопную дырку — и природе польза, и температура твоего тощего тела нормализируется.

— Родж, ты такое трепло! — Даже находясь в легкой прострации от многочисленных уколов, Брайан не мог не рассмеяться.

Однако на месте их ждал еще один «сюрприз сезона», узнав о котором Роджер повесил на дверь общего номера Мэя и Меркьюри бумажку: «Лазарет. Не входить. Убьют».

Фредди долго терпел, но и его болевой порог был не безграничным. В самолете у него разболелось ухо. Думал, от перепадов давления. Пустяки, бывает. Пройдет за пару часов. Однако боль не унималась, а наоборот, росла, пока не стала нестерпимой. Он уже заглотил пару таблеток обезболивающего — мертвому припарка…

Пришлось вызывать врача и Фредди. Тот выписал еще один рецепт на антибиотик и посоветовал нежным британским артистам с хрупким здоровьем впредь воздержаться от резкой смены климата и не летать на другой конец Земли.

Через два дня было запланировано первое выступление. При этом половина «Queen» валялась в номере в состоянии нестояния. Распухшая рука Брайана еле работала. Фредди не слышал одним ухом…

— Пиздец. Посмотрели на кенгуру. Приобщились к местному колориту, — кисло резюмировал Роджер.

На улице стояла адская жара. Солнце жарило нещадно, и, выскочив разок в соседнюю лавочку за бутылкой местного вина, Родж чуть не слег тоже — с солнечным ударом.

Санбери оказался глухой дырой. Ни о какой группе «Queen» здешняя публика не имела представления. В основном, в программе фестиваля значилась всякая поп и народная музыка, да и звуковая аппаратура была родом из прошлого века. Их первый и последний концерт прошел отвратительно. Сопровождавший группу Нельсон рычал, как дикий зверь. Хотя организаторы расстарались и привезли заграничных музыкантов в двух роскошных белых лимузинах — публику это только разозлило. Местное население капитально набралось алкоголя и плевать хотело на непонятных англичан. Пока команда полуинвалидов готовилась к выступлению, какие-то придурки залезли на сцену и стали показывать задницы. Этот неожиданный «разогрев» окончательно довел зрителей до белого каления.

Концерт закончился свистами и криками. Хорошо, не закидали помидорами. Такого приема не ожидал никто. Фредди, не выдержав, рявкнул в микрофон: «Ничего! В следующий раз мы приедем сюда Группой номер один в мире! Запишите мои слова, придурки!»

Позднее в номере Роджер бегал от стены к стене:

— Блядь, да что за херня-то такая?! Все, улетаем отсюда нахер! В гробу я видал эти гастроли, эту гребаную Австралию, этих кенгуру, этих недоделанных деревенских идиотов, эту жопу мира! Еще не хватало, чтоб мы тут все передохли.

— И какие у тебя конструктивные предложения? — Джон пристально рассматривал обломанный ноготь.

— Какие-какие… Полетели домой!

— Обратные билеты забронированы. Вылет только через пять дней.

— Пойду к Нельсону. Скажу, что двое из нас болеют, что аппаратура — полное говно, публика — ебланы, организаторы — придурки. Это, блин, не гастроли, а издевательство!

— Про последнее лучше ее говори, — меланхолично посоветовал Джон, не отрываясь от своего важного занятия. — Все равно не поймет.

Через полчаса Роджер, молчаливый и очень собранный, вернулся в номер. Его губы были сжаты в нитку, в глазах виднелась холодная и злая решимость.

Джон внимательно посмотрел на него.

— Ну что, нашел правду?

— Сколько у тебя денег? — спросил Роджер, пропустив адресованный ему вопрос мимо ушей. И тут же скомандовал: — Выгребай все. Я пошел за билетами на самолет. Брай с Фредом уже отдали все, что у них было. Полетим за свой счет. Пошел этот жмот Нельсон куда подальше, и вся эта вонючая лавочка «Trident» вместе с ним! Я не хочу, чтобы Брай тут подох или без руки остался.

Джон вывернул кошелек и все карманы — денег оказалось немного, но на обратный билет должно было хватить.

На следующий день парни улетели домой.

***

Июль, 1974 год