Самый долгий день нашей жизни (СИ)

— Фред, вставай. У нас беда. Роджер пропал. Есть большая вероятность, что он утонул. Мы уже часа два на ушах стоим. Собираемся вызывать полицию. Извини, что такие новости, но… Фред, ау! Ты там? — Джон. Это звонил Джон.

Фредди хотел было рассмеяться и сказать, что этот придурок сейчас спит в его номере и, судя по довольной морде, видит хорошие сны, но вовремя осекся.

— Да, я сейчас оденусь и спущусь.

Выпрыгнув из кровати, Фредди рывком сдернул одеяло с мирно спящего «утопленника» и громогласно заявил:

— Так, герой-любовник, быстро запрыгнул в штаны и свалил в туман! Ты вчера орал, как сильно хочешь секса. Что подумают люди, узнав, что ты ночевал у меня? Вот я, к примеру, уже подумал. — Он громко заржал.

Роджер проснулся, похлопал невинными синими глазками и с криком: «Твою же мать!» рванул в ванную, прихватив свои еще не до конца просохшие джинсы.

— Беги через окно. Явишься в холл и соврешь, что подцепил на пляже бабенку, остальное говори так, как было по правде: дождь, темно, шмотки не нашел. Она тебя приютила в соседнем отеле. Как проснулся, сразу пошел обратно. Может, не убьют тебя, конечно, но будь готов. Парни третий час оплакивают твое бренное тело, поеденное рыбами. Давай, дорогой, дуй! Я спущусь вниз и буду изображать крайнюю степень удивления вместе с ними.

Роджер выскочил из ванной.

— Фред, я все понял. Я твой должник по гроб жизни.

С этими словами он вышел на балкон, аккуратно спрыгнул вниз и как ни в чем не бывало направился по мощеной камнем садовой дорожке в сторону центрального входа.

***

Если бы какой-нибудь знаменитый художник захотел нарисовать картину эпохального появления Роджера Тейлора в холле отеля примерно через десять минут после того, как тот выпрыгнул из окна номера Меркьюри, вышло бы не хуже, чем «Явление Христа народу» русского гения Иванова. В центре экспозиции стояли бы, открыв рты, несколько человек, включая администратора, охранников, кое-кого из гостиничной обслуги, кто уже был в курсе дела, двоих белых, как бумага, парней в мокрой одежде и еще одного, сонного и, похоже, не до конца сообразившего, в чем суть переполоха. А в сиянии утреннего солнца к дверям подходил бы красивый худощавый молодой человек в рваных джинсах, босой и с голым торсом. Его светлые волосы развевал легкий ветерок и, разумеется, «солнечные лучи играли на бесконечно длинных ресницах».

То, что Брайан и Джон не убили Роджера в первые же минуты, было самым настоящим библейским чудом. В конце концов, подобное желание совершенно естественно. Но в итоге, от всего сердца отвесив ему пару подзатыльников, Брайан крепко обнял оболтуса — Фредди потом уверял, что слышал, как затрещали ребра, — поцеловал его в макушку и прокричал на весь отель: «Спасибо тебе, Господи! Нашелся этот гад!»

Потом они долго слушали завиральную версию ночных приключений Роджера Тейлора, эсквайра, донжуана и барабанщика, поражаясь его невероятным способностям в любовном деле. Фредди хитро улыбался, но контору не сдал.

Забрав любимые кеды (подумаешь, малость намокли) и куртку, избежавший участи стать завтраком для акул, равно как и подозрений в смене сексуальной ориентации Роджер пошел переодеваться в свои единоличные апартаменты, чтобы продолжить этот удивительно счастливый день.

***

27-е ноября 1991 года

— То есть, ты, сука, ночевал у Фреда? И вы нам ничего не сказали? — Брай, до сих пор с дрожью вспоминал те два с лишним часа. — Ты в курсе, что у меня первые седые волосы появились как раз тогда? Вот же свинтусы!

— Ну да. А что, мне нужно было объявить во всеуслышание, что мы с Фредди Меркьюри вдвоем в одной койке спали? Потом бы обязательно где-нибудь вылезло. — Роджер, склонив голову, невесело улыбнулся. — Ты тогда так перепугался, что я тебя еще больше любить стал. И Джон, ты тоже был белого цвета… Вы из-за новостей Бича близко так не расстроились, как из-за меня. Хорошие вы мужики! И Фред был хорошим мужиком. Настоящим. Ни разу меня потом той историей не подъебнул. Принес тихонько вечером мои трусы (у него под полотенцем забыл) и сказал: «Возвращаю. Хотел оставить на долгую память о неожиданной «сексуальной победе», но передумал». Помнишь, Джон, я сказал, что мне, как приличному человеку, пора на тебе жениться, потому что мы с тобой всю дорогу в одном номере? А на самом деле жениться мне надо было на Фреде после той истории.

Брайан потянулся к бутылке.

— Давайте выпьем за самое главное в жизни. За то, что связывало нас с Фредом. За дружбу. А тебе, Родж, я ту историю еще года три простить не мог. Мне кошмары снились! Только и видел, как ты тонешь, а меня рядом нет…

— А вам, парни, не приходило в голову, что это Фред тонул, а нас рядом не было? — Джон единым духом опустошил рюмку и окинул друзей цепким взглядом.

Комментарий к Глава 12. Восемь дней на Гавайях. Несоизмеримые потери

Продолжение следует.

Авторы, ну то есть мы, нагло включили фантазию. Но, надеемся, что читатели не будут разочарованы)