Самый долгий день нашей жизни (СИ)

— Это… я… — Фредди осекся и выдохнул. — Я потом долго думал, что попросту подставил вас. Тащил за собой, как гребаный тепловоз. Думал, в Волшебную страну, а оказалось, в сраный Мордор. Но… мы чемпионы!

В смыках иссушенных губ снова прорезалась улыбка, но на сей раз другая — бледная, натужная. Фредди вдруг понял, что им обоим пришел на ум один и тот же разговор. Когда это было… ах да, в семьдесят девятом. Он был дважды благодарен Джону — во-первых, за то, что выслушал, во-вторых, за то, что с той поры ни полусловом не напомнил о его пьяных откровениях.

— А то! Пошли, прогуляемся немного.

Они двинулись вдоль набережной, наблюдая, как слабый ветерок колыхает воды Женевского озера. Солнце хорошо пригревало, но здесь, у воды, было прохладно и приятно. Мимо проходило немало людей и, слава богу, никто не обращал на них внимания.

Джон продолжал:

— Я много думал, что было бы со всеми нами, если бы мы тогда свалили с этого королевского экспресса. Ну я, понятное дело, стал работать по специальности. Не просрал бы квалификацию. Например, занимался компьютерами. Родж… хм… Он бы пошел в бизнес. Начал торговать всякими зубодробильными машинами или еще какой-нибудь херней, но что поднялся — факт. Сейчас стал бы гендиректором и совладельцем крупной конторы по продаже чего-то кому-то. Помнишь, он рассказывал как в Труро палатками и шатрами торговал, пока полиция не заинтересовалась легальностью предприятия? Ездил на своем законном «Ройсе» и имел всех тех баб, коих и имеет. Вел жизнь холостого красавца-миллионера. Или женился на Доминик (собственно, что он и сделал). Брай стал бы очень молодым профессором. Мотался по симпозиумам, открывал какие-нибудь астрономические явления, интересные разве что паре десятков человек во всем мире. Лет в шестьдесят мог бы и Нобелевскую премию получить. На Крисси бы, наверное, женился, детей завел. С Анитой… может, встретился бы, а может, и нет. Но по-любому завел себе любовницу, какую-нибудь хорошенькую студенточку. С его-то темпераментом… По выходным играл на гитаре… или выступал на благотворительных акциях в Оксфорде или Кембридже. С Хоккингом общался на дружеской ноге. Ты… так, ты. Ты, Фред, успешно начал бы как иллюстратор. Оформил бы несколько книг, которые стали бы супермодными, потом, я думаю, увлекся бы компьютерной графикой. Или, может, просто стал бы известным художником. Или дизайнером. Рисовал картины и со временем придумал бы новый жанр в живописи. Или открыл галерею, продавал антиквариат и современное искусство разом… Что еще? О! Оформлял спектакли — оперные и балетные. Был бы уже давно богат, моден, успешен. Наверное, на Мэри бы женился, обзавелся потомством и вряд ли… — Тут он резко умолк, сам себе приказав заткнуться. «Вряд ли бы заболел» так и осталось на языке. Джон вдруг понял, что если ляпнет лишнее, вся красивая конструкция этой альтернативной реальности полетит к чертям. — Хотя, думаю, никакие сексуальные приключения от тебя бы не ушли. Как-то так… никто из нас ничего не потерял, Фред. Все только приобрели. Ведь не в одной славе и деньгах дело. Так что нет, ни о чем я не жалею и жалеть не могу. Даже не смей так думать!

Фредди внимательно слушал этот длинный монолог обычно немногословного Джона, и на сердце становилось теплее. Он хорошо помнил, что чувствовал несколько лет назад, узнав диагноз. Было ощущение жестокой несправедливости. Как будто кто-то невидимый и могущественный судил его и приговорил к высшей мере, не дав даже шанса оправдаться. Но сейчас… сейчас он понимал, что Джон прав. Ничто не было напрасно. Просто за любой успех надо платить. Иначе не бывает. Вот он и получил их совместный счет — и скоро окончательно его оплатит. Зато у остальных все сложилось, как надо. Парни живут максимально нормальной жизнью — не опустились, не спились и не сторчались. Не стали посмешищем. Все — достойные люди, уважаемые и любимые публикой, друзьями, коллегами. С нормальными семьями и прекрасными детками.

Пару километров прошли в хорошем, дружеском молчании. И все было бы замечательно, но у Фредди снова начала болеть нога.

— Давай присядем? — Он кивнул на скамейку у воды.

— Ты устал? — встревожился Джон.

— Да. Есть немного.

Они опустились на скамейку. Джон закурил. Он давненько заприметил высокого парня, который практически все время шел за ними по пятам, настойчиво придерживаясь их пенсионерского темпа, взятого у Лебединого домика. И сейчас этот парень даже не думал проходить мимо. Просто крутился в сторонке, делая вид, что любуется пейзажами.

— Что-то мне нехорошо. Наверное, переоценил свои силы. Джон, дорогой, ты… ты не обидишься, если я домой поеду? — Фредди не хотел показывать слабость, но эта короткая прогулка изрядно его утомила. — Давай я попрошу Джо приготовить отличный ужин. Приходите с парнями, а? В ресторан я не хочу, а дома посидим спокойно.

Джон, затушив сигарету, кивнул.

— Конечно, Фред, какие разговоры! Я поймаю тебе такси, а сам вернусь в студию и заберу парней, договорились?

— Отлично!