Самый хищный милый друг

Минивэн на минуту остановился у входа в здание аэропорта. Вокруг мерцала огнями ночь, на крыше здания горели яркие прожекторы, обледенелый асфальт припорошило снегом, ветер колол щеки острыми снежинками. Коля взял мой чемодан, у мужчин были только небольшие сумки…

— Я что-то не совсем понял… Мы летим эконом-классом? — удивленно посмотрел на Николая директор, когда мы погрузились в толпу пассажиров в тесном международном терминале аэропорта. — Коля, тебя прибить?

— Кирилл Андреевич, я вас умоляю! Вот не надо этого снобизма! — смело огрызнулся Николаша. Видимо, победа на любовном фронте придала ему уверенности в себе. Сейчас он был крутым и смелым мужиком, готовым рычать на самого босса.

А то! Коля так уработал Полину, что у нее из глаз посыпались искры. Она нам все рассказала. Герой, чего уж там!

— Николай? — нахмурился шеф, и от его пристального взгляда Колина самоуверенность мигом улетучилась.

— Кирилл Андреевич, да вы даже не представляете, сколько я денег фирме сэкономил! — заволновался парнишка. — Дался вам этот бизнес-класс! Один билет в экономе — двадцать две тысячи. А в вашем любимом бизнесе — восемьдесят! Какой смысл? И это только в один конец. А еще надо умножить на троих. Да у меня рука не повернулась выложить такие бабки…

— Ну и будем теперь стоять в очередях! А могли бы спокойно в лаунже посидеть, поработать.

— Хватит работать, Кирилл Андреевич, сколько можно! Расслабьтесь! Ой… Ой! Надо было вам купить билет в бизнес-класс, а мы с Катюшкой полетели бы в экономическом! Вместе! В обнимочку! Блин, во я тупанул! — схватился за голову Коля.

Его отчаяние было таким искренним, что мы с боссом засмеялись.

— Эх, ты, дурень, — директор постучал Коле по лбу. — Сам себя обманул. Хорошо, мои юные друзья, давайте постоим в очереди.

И он повернул меня к себе спиной, обхватил руками и уперся подбородком в мою макушку. Я поняла, что снова пьянею, щеки обожгло жаром.

Неужели еще месяц назад меня передергивало от прикосновений моего шефа? Как? Почему? Теперь я не могу в это поверить. Мне хочется, чтобы он никогда меня не отпускал… Наверное, скоро я захочу чего-то большего…

* * *

— Ой, чур, я у окошка, а Катя в серединке! — объявил Коля, когда мы добрались до наших мест в салоне аэробуса.

— Я в центре, Катя у окна, — отрезал директор.

Мне было совершенно все равно, куда меня посадят. Лучше бы положили горизонтально и не трогали. Я уже совсем не стояла на ногах, все-таки, целая бутылка — это для меня слишком много. Шампанское действовало как снотворное, тело окутывало сладкой истомой, колени подкашивались.

Кажется, я вырубилась еще до того, как шасси самолета оторвались от взлетной полосы. Повозилась на сиденье, нерешительно посмотрела на бицепс директора, обтянутый тонкой шерстью джемпера.

— Ложись, ложись, — подбодрил он. — Устраивайся поудобнее. Так, а ремень не пристегнула! Где же он?

Кирилл Андреевич пошарил везде, где только можно, ни в чем себе не отказывая, просунул ладонь и справа, и слева от моих бедер, и вложил в процесс гораздо больше энергии, чем было необходимо. Возможно, в детстве он мечтал стать археологом, хотел ездить на раскопки, искать сокровища — но не удалось.

Я не сопротивлялась, пусть ищет, как же приятно, что он так обо мне заботится. В конце концов, босс вытянул из-под меня оба ремешка и защелкнул массивную металлическую пряжку.

— Вот, теперь хорошо. Закрывай глазки, солнышко, засыпай. Совсем ты никакая.

Я привалилась к плечу шефа, с удовольствием вдохнула его запах, ощутила щекой прикосновение мягкого джемпера… и отключилась.

Директор растормошил уже после посадки:

— Просыпайся, Катюша, мы в Москве. Ты проспала все самое интересное.

— А? Что я проспала?

— Розовые облака. Турбулентность. Курицу, рис, салат. А еще Коля приставал к стюардессе.

— Я?! — заволновался Николай. — Кирилл Андреевич, да хватит вам прикалываться!

В Шереметьево я окончательно проснулась. Хоть директор и наехал на Колю, однако тот подобрал для нас билеты с отличной стыковкой рейсов. Мы успели только переместиться резвым шагом из одного терминала в другой, и вот уже следующий самолет.

Поднявшись на борт аэробуса «Эйр Франс», я выплеснула на команду французских стюардесс бурную радость по поводу визита в их страну, а они похвалили мое произношение.

Хмель уже выветрился из головы, но спать все равно хотелось очень сильно, ночь была в самом разгаре. А впереди еще четыре часа полета и следом — напряженный рабочий день. Сомневаюсь, что мой деятельный начальник разрешит отоспаться в отеле хотя бы пару часиков. Вряд ли. Скорее всего, мы сразу включимся в работу, и меня ждет несколько суток интенсивного устного перевода.

Поэтому я снова с большим удовольствием прикорнула на железном бицепсе директора… А когда проснулась, не могла избавиться от ощущения, что со мной произошло что-то хорошее. Так бывает, когда приснится чудесный сон, но ты его не помнишь.

Самолет парил высоко над землей в кромешной мгле, салон был погружен в полумрак и тишину. Я, как выяснилось, бесстыдно навалилась на директора — одной рукой обвила его предплечье, другой обняла живот.