Самый любимый ребенок в мире сводит меня с ума. Как пережить фазу упрямства без стресса и драм

Как уже упоминалось, есть дети с ярко выраженным охотничьим инстинктом, у которых то и дело возникает импульсивное желание сорваться с места и побежать сломя голову. Это желание тут же перекрывает все выученные модели поведения. Даже если вы провели с ребенком ликбез по правилам дорожного движения, он может не остановиться перед проезжей частью. С близнецами приходится иногда сталкиваться с проблемой, когда один бежит в одну сторону, а другой – в противоположную. За кем прикажете следовать? И почему дети не бегут в одном направлении? Для таких исключительных случаев мы рекомендуем рюкзак-вожжи в виде какого-нибудь зверька (обезьяны или т. п.). Мы знаем, что использование таких приспособлений достаточно спорно, и, разумеется, наши дети – не собаки. Но, честно говоря, лучше вести ребенка на поводке, чем он окажется под колесами машины, потому что мы не успели остановить его. Поразительно, что многим родителям все же удается держать нескольких детей в поле зрения на оживленной улице, но это не значит, что они могут смотреть на других свысока.

Детские вожжи не орудие пыток, и они не принижают достоинство ребенка, а служат дополнительным средством безопасности, когда малыш упорно отказывается идти рядом или не хочет сидеть в коляске. Обычно дети не воспринимают такие приспособления как помеху. Для них это всего лишь смешной зверек с длинным хвостом, который сидит у них на спине. Они оценивают вожжи иначе, чем руку матери или коляску, – не как средство ограничения свободы (конечно, если родители прибегают к его использованию не слишком часто). Поэтому следует брать в руки поводок с вожжами только на улицах с интенсивным движением, а в другое время позволять ребенку свободно бегать со зверем за спиной. Но, несмотря на гарантию безопасности, важно обучать детей правилам дорожного движения.

Мориц: когда не убегать невозможно

Нам пришло письмо от Мэнди (36 лет), матери Морица (2 года), которая просит о помощи. Ее маленький сын постоянно убегает от нее с игровой площадки.

«Мой Мориц раза два-три скатится с горки, полазит по стенке, а потом убегает с игровой площадки. Он даже не оглядывается на меня, а бежит как сумасшедший куда глаза глядят. Мне бы хотелось спокойно посидеть на скамейке вместе с другими мамами, дети которых часами копаются в песочнице, но Мориц не желает оставаться на месте. Его, похоже, совершенно не интересует сама площадка. Я постоянно спрашиваю себя, как отучить его от дурной привычки убегать. Он еще такой маленький, и с ним может что-нибудь случиться – не дай бог, попадет под машину».

Если посмотреть на эту ситуацию внимательней, то можно заметить две взаимоисключающие потребности: Морис хочет побегать, а Мэнди – спокойно посидеть на скамейке. Судя по всему, потребность мамы в данном случае не так важна. Поведение ребенка создает для него опасность, но оно совершенно нормально, если мальчик мало интересуется игровыми снарядами и не хочет часами копаться в песке; ему больше нравится бегать, чем играть «в специально отведенном месте». Ситуацию осложняет то, что на площадке нет ограждений и ее со всех сторон окружают дороги. Поэтому менять нужно не поведение ребенка, а его окружение.

Например, если мама пойдет с мальчиком в парк, то там он сможет бегать сколько угодно и с ним ничего не случится. Можно попробовать отвести Морица на огороженную площадку, хотя, скорее всего, ему быстро там наскучит. Было бы гораздо лучше, если бы матери удалось найти поле или площадку, где в изобилии имелись бы камни, палки и т. п. Тогда Мориц нашел бы достаточно места для игр, а у Мэнди даже появилась бы возможность какое-то время посидеть спокойно. Так были бы выполнены запросы обеих сторон – и матери, и ребенка. От ребенка-исследователя, от активного бегуна и прыгуна нельзя требовать невыполнимого – не убегать с детской площадки.

Есть и другие ситуации, когда дети просто не могут не убегать, например если им приходится ждать. Ребенок способен выдержать лишь кратковременное ожидание; так как у него нет четкого представления о времени, минуты представляются ему часами, а часы превращаются в минуты. Если заставить ребенка ждать, не заняв его чем-либо, то произойдут две вещи. В незнакомом окружении он начнет испытывать страх, у него появится потребность в близости с объектом связи и захочется видеть рядом родителей. В знакомом окружении ребенку просто быстро наскучит сидеть без дела, и он попробует найти себе занятие. В обоих случаях дети обычно покидают место ожидания.