Самый лучший пионер (СИ)

После новостей начался концерт — пицца еще запекается, поэтому успели посмотреть хор МООПа, которому доверили открывать шоу.

— «Гимн оперативных работников советской милиции»! — Объявил диктор.

— На спящий город опускается туман… — Под «мычание» членов хора проникновенно начал петь солист.

Суки! И это — ваша социальная справедливость? Впрочем, «грабить награбленное» я всегда считал нормальным принципом. Хитры копы Арбатские — пришли с песенкой к начальству, а тот в клювике дальше понес. Вангую целую пачку «звездочек», полученных за такой «народный» шедевр. Пофигу — сам же отдал, пускай милиция порадуется. Кроме того — эксперимент успешно завершен на 400% — «мой» репертуар в эти времена взлетает, уже дважды проверено.

— Хорошая песня! — Даром что девочка, «прокачалась» Таня.

— Здорово, что у наших оперативников теперь собственный гимн есть! — Ловко подстроился я под интонацию, и мы пошли вынимать пиццу из духовки.

— Как пахнет! — Почти пропела Таня, когда нам в нос шибанул аромат готового продукта, мило прищурившись от удовольствия.

При помощи прихваток вытащили противень и в четыре руки опустили его на специальную подставку на стол — чтобы не плавило клеенку.

— Булькает! — Заметила Таня все еще кипящий сыр.

— Булькает! — Подтвердил я, радуясь, что советский сыр мои ожидания оправдал, расплавившись как надо.

Жаль грибов нету — не в СССР, а банально о них забыл.

Потыкали спичкой — вроде готово! Оставив Таню наливать чай, пошел за пожилыми соседями, и через пяток минут мы вчетвером дружно трескали «классово близкое» блюдо.

* * *

— Ну рукодельники! — Хвалила нас пришедшая с работы мама, откусила кусочек, запила чаем: — Вкуснятина! Ой, Тонь, мы с такими поварами растолстеем!

Тетя Тоня проглотила кусочек и выкатила нам шутливое обвинение:

— Калории-то поди не считали!

Таня расстроилась — ей, как девочке, калории считать положено на уровне подсознания. А я расстраиваться не стал:

— Да ладно вам, это же не каждый день — чисто на праздники.

— А какой сегодня праздник? — Удивилась мама.

— Вдовьи помочи, — Тихонько просветила нас, видимо, верующая тетя Тоня.

— Ну это мы не отмечаем! — Покачал я головой: — Сегодня мы провожаем летние каникулы и набираемся сил перед новым учебным годом!

Родительницы фыркнули, но спорить не стали.

Проводили гостей, я убрал со стола, и тут раздался звонок в дверь. Отправился открывать, но переодевшаяся в халатик мама меня опередила.

— Привет, Фил! — Поприветствовали мы нашего семейного фарцовщика.

— Чувихи от патчей с котами аж пищат! — Поведал он, потряс пакетом: — Сделаете тридцать штучек, теть Наташ? Другие патчи уже много кто шьет, а вот с котом у вас лучше всех получается!

Потому что трафареты котиков после первой заплатки были целиком доверены Тане, а она старалась изо всех сил.

— Пиццу будешь? — Спросил я у него.

— Откуда?! — Выпучил он глаза.

— Самодельная, — Ответил я.

— А, из совкой жратвы! — Потерял интерес карго-культист: — Не, спасибо!

Прошли в комнату, мама осмотрела «джинсовый неликвид» — хватит почти на полсотни.

— А забирайте остатки! — Щедро предложил Фил: — Мы обмен наладили — сдаешь свои драные джинсы, получаешь два патча!

— И несут? — Удивилась мама.

— Разгребать не успеваем! — Подмигнул фарца.

— Это очень хорошо, — Кивнула мама, достала из своего стола тетрадку с эскизами — мы с ней к такой ситуации готовились — и показала Филиппу рисунок девушки в блузке и джинсовой юбке чуть выше колена: — Как думаешь, «чувихи» в джинсовой юбке ходить будут?

— Спрашиваете! — Фыркнул фарца, засветившимися глазами глядя на рисунок: — Вам того что притащил хватит?

— А заплатки? — Улыбнулась мама.

— Да хрен с ними, теть Наташ — я эти юбки по тыще легко сбагрю! — И он испуганно зажал себе рот.

— Тысяча, значит? — Ехидно протянула мама: — Тогда нам будешь платить по три сотни!

— По двести пятьдесят! — Жалобно попросил Фил: — Сырье-то наше, за него уплочено!

— Заплатками? — Фыркнула мама: — Двести девяносто!

Сошлись на двухстах восьмидесяти пяти, и, проводив гостя, мама сразу же засела кроить и штопать со словами:

— К Новому Году в отдельную квартиру переедем, Сережка! — Немного подумав, улыбнулась и подмигнула мне: — А заплатки с кошками Тане поручим, пусть к зиме оденется!

* * *

Вчера мы с мамой ходили по цветочки, а теперь, вчетвером — с тетей Тоней и Таней — несём их на праздничную линейку. Вокруг — радостные люди разных возрастов, в глазах рябит от бантиков, поэтому стараюсь смотреть на Танечку — в форме, фартучке и с бантиками в своих роскошных черных косах она очень радует глаз.

— Слушай, — Тихонько обратился я к ней, проверяя полученные от пионерки-Кати данные: — У меня не очень получалось дружить с одноклассниками, да?

— Ни с кем не получалось, — С сочувствием в глазках ответила она.

— Не переживай! — Улыбнулся я ей: — Вот увидишь — через неделю никому и в голову не придет считать меня х*евым!

— А?! — Грозно обернулась мама, услышав неосторожно-громкий мат.

— Прости! — Поник я.

— Мал еще такие слова говорить! — Сделала родительница внушение и вернулась к разговору с соседкой.

Зажав рот ладошкой, Таня захихикала.