Самый лучший пионер: Том второй

— «Рокот» никому не отдам, имею право — я же никогда раньше не спорил, вот, оставлю себе. А вы, Эдуард Николаевич, не переживайте — мы стихийных бедствий не боимся, а песен у меня полно. Как вам такая, например? На недельку, до второго, я уеду в Комарово… [ https://www.youtube.com/watch?v=G6NqhIYzpZM&ab_channel=MP3Nice ]

— Эта даже лучше прежних! — оценил Хиль, полностью восстановив душевный покой.

— Давайте тогда ещё парочку сразу покажу, запишу, и мы с мамой поедем — у нас вечером смотрины.

Пришлось сделать паузу и дать маме впитать советов уровня «не мешай мальчику любить кого хочет». Будто она пыталась! Когда все настроились обратно на рабочий лад, спел «Эти глаза напротив» [ https://www.youtube.com/watch?v=R9RWKriFiC4&ab_channel=mugler02 ] и «Восточную песню» [ https://www.youtube.com/watch?v=UhRrQtecbj4&ab_channel=maximsx911 ]. Ободзинскому придется искать репертуар где-то еще, но его и так вся страна слушает, так что пофигу.

Покидали жилище Пахмутовой и Добронравова в компании напевающего «обновки» довольного Хиля.

— Сережа, я со студией Всесоюзного радио договорился, сможешь со мной туда на запись завтра и послезавтра прийти?

— Могу, конечно, — подтвердил я. — Только директрису меня отпустить сами просите, мне уже неловко. Она у нас хорошая и понимающая, но…

— Понимаю! — лучезарно улыбнулся Эдуард Николаевич и для проформы спросил маму. — Вы не против, Наталья Николаевна?

— Ну что вы, как я могу быть против? Вас подвезти куда-нибудь?

— В гостиницу «Москва», если вам по пути, — скромно попросил Хиль.

Нам было почти по пути, поэтому поехали втроем.

— Вам тяжело, наверное, из Ленинграда сюда мотаться? — посочувствовал я.

— У нас там всё, кроме тебя есть, Сережа, поэтому мотаюсь не так уж часто, — смутил ответом Эдуард Николаевич. — Приезжайте к нам как-нибудь в гости всей семьей, мы в прошлом году на Громова, 12, в Калининском районе квартиру получили, там сейчас каток во дворе залит, с Димкой, сыном, в хоккей там гоняем.

— В хоккей я бы тоже погонял! — разохотился я. — Когда-нибудь обязательно приедем.

Высадили звезду у гостиницы и поехали домой.

— Это ты молодец, что Эдуарду Николаевичу песен не пожалел — на него смотреть было жалко, — вздохнула мама.

— Жалко, — согласился я. — Он вообще хороший, и как человек, и как певец, но в подковерные интриги плохо умеет, вот и перебивается средними песенками. Ничего, исправим! А вот с Муслимом Магомедовичем нужно как можно быстрее знакомиться лично — он у нас, в свете последних событий, считай придворный менестрель министра культуры, вот и злоупотребляет. Поговорю с ним осторожненько, чтобы он не перегнул с грустными для нас всех последствиями. Не поймет — прибегну к секретному оружию в виде: «Как думаете, Муслим Магомедович, если я на вас Екатерине Алексеевне пожалуюсь, она поверит?».

Фыркнув, мама спросила:

— А что за «личная ВИА»?

— У нас в стране совершенно несправедливо запрещен жанр «рок», — ответил я. — Который, по сути, определение сугубо музыкальное. Почему-то старшие товарищи решили, что в такую обертку можно заворачивать только упаднические, вредные и агрессивные настроения. Вот, поговорю с Димой из ДК, и, если его ВИА потянет, отрепетируем небольшую программу и покажем товарищам из МинКульта, насколько советский рок отличается от унылых «Битлов».

— Сережа… — осторожно протянула мама.

— Все еще разумный мальчик, который, услышав «нельзя!», сразу же перестанет писать против ветра, — заверил я ее.

Мама мелодично рассмеялась и сочувственно спросила:

— С самого утра мотаемся, не устал?

— Я с самого утра усталый и не выспавшийся, — пожаловался ей я. — Но если обещал — нужно стараться держать слово изо всех сил.

— Правильно я тебя воспитала! — расплылась от гордости родительница.

— Абсолютно правильно, — подтвердил я. — Если я себя правильно вести умею, значит — это твое не забылось, — добавил легитимности.

— Завтра с тобой съездить? — предложила она.

— Из школы меня Хиль заберет, а потом мы много часов будем на студии сидеть, — покачал я головой. — На такси доеду. А ты лучше на руины езжай, как собиралась!

— Командовать сносом! — фыркнула мама.

— И чертить откель докель будет новый дом! Только колонны не заказывай и импортный кирпич — у этой бригады что хочешь найдется, но мы же скромные, советские люди, к цыганской роскоши не склонные.

— Я вообще-то к ней вообще не склонна, у меня вкус есть! — надулась мама. — Я через год стенку продам и сделаю у нас как у тебя!

— Хозяин-барин, — выдал я ей карт-бланш.

— Еще успею все приготовить! — вспомнила о важном мама, посмотрев на часики. — Кроме торта, давай в кулинарию заедем.

Я был, конечно же, не против, и домой мы вернулись с покупным тортом. Мама тут же выгнала меня с кухни и принялась за дело, а я — в душ и немножко наряжаться. Соечка же на «смотрины» наряжалась, а я чем хуже? Пиджак, брюки, галстук — чем не жених?