Самый страшный порок

Она, размякнув в постели, разболтала Кириллу то, что говорить не имела права.

Машина не была построена ни российским, ни даже советским военно-промышленным комплексом.

Машина была инопланетной.

Около двадцати лет назад ее вершки, торчащие из сибирской земли, были обнажены экскаватором, который в этом месте пытался рыть какие-то недра.

Тогда зону оцепили, закрыли, построили мощную станцию радиоподавления, и начали изучать Машину.

Вскоре стал понятен ее истинный масштаб.

Он был масштабен.

За время изучения Машины молодая российская наука, базирующаяся на более солидной советской, – сделала гигантские успехи.

Машину – в большей ее части – раскопали, а затем принялись методично штудировать день за днем и ночь за ночью. И, представьте, многое в ней поняли.

Большого прогресса добились в понимании блока управления.

(Возникла, кстати, гипотеза, что Машина является частью привода древнего инопланетного космического корабля).

То, что инопланетного, поняли почти сразу – для этого много ума было не нужно. Достаточно было того, что в деталях Машины обнаружили с дюжину химических элементов, которые не значились в таблице Менделеева, – говорила Ксюша…

Роман с Ксюшей закончился резко. Она просто куда-то пропала. И сколько Кирилл не спрашивал про нее, всегда натыкался на непонимающие (а иногда и даже осуждающие – так казалось ему) взгляды.

С неделю Кирилл дрожал по ночам на койке, а днем на работе; и все ждал прихода контрразведчиков. Которые, конечно, будут его пытать, а потом зашлют в тьмутаракань без права переписки.

Но этого не произошло. Контрразведка не пришла по душу Кирилла.

Сперва он испытал эйфорию, а потом, – как это иногда бывает, когда человек вдруг избегнет смертельной опасности, – в его голове родился дерзкий и рисковый замысел.

Тем более что Главный научный руководитель все еще мозгоштурмовал, и делать было особенно нечего.

Кирилл задумал запустить во времени хомяка.

Но не в будущее, как обычно, а в прошлое.

Такого еще на Машине не делал никто.

Находясь в эйфории от того, что к нему не пришла ФСБ, Кирилл забыл про угрозу Главного научного – оторвать руки.

Кирилл допустил типичную ошибку человека.

Он решил, что теперь ему все можно.

И он отправился в виварий, где взял хомяка, не расписавшись за него, а просто спрятав в кармане халата.

С этим хомяком он пошел к Машине.

В одном из коридоров комплекса он увидел хомяка, вернее, образ хомяка, сидящего на полу и переливающегося радужным светом.

Затем хомяк исчез.

Кирилл понял, что это тот самый хомяк, которого он решил отправить в прошлое. И который в данный момент сидит у него в кармане.

Если Кирилл только что видел хомяка сидящим на полу – значит, перемещение в прошлое получилось!

Но почему хомяк исчез?

Тем не менее, отбросив сомненья, твердым шагом, с хомяком в кармане, Кирилл направился к главному пульту управления Машиной.

Зайдя в помещение главного пульта, и задраив стальную дверь, Кирилл вдруг услышал голос у себя в голове.

Женский голос, не оперный, но довольно мелодичный.

Голос сказал:

«Глупый маленький мышонок, почто ты пришел нарушать приказы руководства?»

Кирилл посмотрел на хомяка, достав его из кармана.

«Нет, глупый маленький мышонок – это ты, а не он», – голос в голове Кирилла не утих.

«Так. Шизофрения, как и было предсказано», – подумал Кирилл, любитель творчества Булгакова.

«А вот и не угадал, хе, – сказал голос. – Это не шизофрения. Это Машина».

– Какая еще машина?? – вскрикнул уже вслух Кирилл.

«Которая перед тобой, дурень».

– Ты что… вы что… – Кирилл подумал, что с Машиной надо бы повежливее, а то мало ли что. – Вы что, обладаете телепатией? Вы можете разговаривать со мной в моей голове?

«А вот – пуркуа па? Я же все-таки инопланетная Машина. Почему бы мне этого не мочь? И давай на «ты», мы уже полгода знакомы. Мне так проще. У альвов нет обращения «вы» по отношению друг к другу».

«Действительно, – подумал Кирилл, – что мы, в конце концов, про нее знаем? Кстати, что за альвы?»

«А вдруг она еще и мысли может читать?»

– Госпожа машина, а вы можете мысли читать? – про альвов Кирилл спрашивать не стал.

«Кирилл, немедля потрудись прекратить раболепство! – перейдя на высокопарный штиль, заявила Машина в голове Кирилла. – Мысли я читать не могу. Не полиграф. Хотя полиграф тоже не может, ахах».

«Врет небось», – подумал Кирилл.

Машина не ответила. Этот вопрос остался неразъясненным.

– Госпожа Маш… ой… простите… прости… просто Машина… короче, Машина. Машина!

«Слушаю тебя, Кирилл».

– А как ты узнала, что я пришел приказы начальства нарушать?

«Элементарно, Ватсон. Человек заходит в помещение главного пульта с хомяком и при этом напевает: «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью, мы прошлое заставим нам служить».

– Ты хочешь мне помешать, Машина?

«Я не могу тебе помешать, я только Машина. Я выполняю приказы, данные с главного пульта».

– А сам себе я могу помешать отправить хомяка в прошлое?

«Уже нет. Хомяк отправлен в прошлое, потому что ты недавно его видел. Твоя судьба теперь – отправить хомяка».

– А если я уже не хочу?

«Уже не хочу, уже не хочу. Сказал маленький мальчик, когда родители сажали его на горшок».