Читаем Самый темный час (СИ) полностью

Все было расколото на два полюса. Или отрезка времени? Прошлое и настоящее. Сиэль не задумывался о том, почему все это произошло именно с ним. Это было бы слишком похоже на причитание и нытье маленького мальчика и не более того. А он им не был. Сейчас не был. Тот, другой Сиэль, остался сгорать в поместье, и, несмотря на то, что сейчас паренек стоял именно в нем — вновь точно таком же, каким и было всегда — самого Сиэля здесь не было.

Об этом мальчик думал все это время, пока его новый дворецкий занимался приготовлением чая, не обращая на действия демона никакого внимания и выглядя при этом так, словно бы он просто ждал, пока тот закончит.

— Вы можете называть меня Себастьяном или же выбрать любое другое имя — для меня это не имеет значения.

Услышав его голос, Сиэль все же обратил на демона свое внимание, смотря на того сверху вниз, но не чувствуя никакого смущения или неловкости. Нельзя человека заставить чувствовать то, чего в нем никогда не было прежде. Это — то, как все и должно быть.

— Себастьян.

Он не окликал его, просто согласился с именем, что назвал демон. Пусть будет так. На самом деле, разницы нет, но ему действительно нужно имя. И подобное вполне подходило для дворецкого семьи Фантомхайв.

Демон дворецкий?

— В этом разговоре нет необходимости, Мой Лорд. Все Ваши пожелания учтены нашим контрактом, скрепленным жертвоприношением и кровью. Я собираюсь быть идеальным дворецким до конца.

Сиэль негромко выдохнул, не скрывая короткий, но мягкий смешок, заметив взгляд Себастьяна. Кажется, эдакое напоминание его ничуть не расстроило, но.. позабавило?

— До конца.

Отведя взгляд, Сиэль прикрыл глаза, при этом не переставая прислушиваться к словам Себастьяна. Не посмотрел он на него и когда тот начал процедуру одевания. Нужно отметить, что выходило у него это весьма быстро и ловко, так, что в какой-то момент Сиэль все же не выдержал, бросив взгляд на руки дворецкого, но тут же снова отведя глаза в сторону.

Как только Себастьян закончил, мальчик легко соскользнул с кровати, пройдя в сторону зеркала, остановившись напротив того, внимательно начав изучать собственное отражение. Нет, не все, только лишь...

Убрав пряди волос со лба, Сиэль открыл обзор к глазам, впившись взглядом в отражение одного из них.

Так вот как выглядит метка самого господина.

Он смотрел на себя еще пару секунд, после чего, совершенно спокойно вернувшись обратно, занял небольшое кресло возле окна, мягко постучав пальцами по поверхности идеально ровного и чистого столика.

— А вот теперь настало время выпить мой чай.

Дотянувшись до чашки, мальчик аккуратно взял ту и сделал небольшой глоток, прикрывая глаза, и, судя по тому, что комментариев не послышалось, Сиэль остался довольным. Первые пару секунд.

— Неплохо. Для первого раза.

Отставив чашку обратно, он перевел свой взгляд на демона, глядя на того с едва заметной искрой насмешки во взгляде.

— Но не для моего дворецкого. Надеюсь, что в следующий раз у тебя получится лучше.

Спокойно произнеся это, Сиэль тут же вновь принял привычное выражение задумчивого покоя, потерев кончики пальцев.

— Себастьян, я не могу предстать перед прислугой в подобном виде. — Словно в знак объяснения собственных слов, мальчик взглянул на демона ничем не скрытым сейчас глазом, что был отмечен пентаграммой. — Позаботься об этом. Это приказ. Ни к чему выставлять это на всеобщее обозрение.

Себастьян

Действительно удивительное спокойствие.

Себастьян вдруг понял, что ему определенно нравится манера поведения его нового господина.

«Значит, игра обещает быть интересной.»

Пока мальчик изучал свое отражение, демон прислушивался к собственным мыслям, пытаясь понять, так ли он низко пал, что пребывание в роли слуги становится допустимой нормой или же все дело в его желании обладать душой.

Впрочем, наиболее вероятным вариантом была всего лишь скука.

Вечность это очень долго. И скучно.

Разнообразие — вот чего желал демон на данный момент времени.

Он сочинил игру сам для себя, независимо от игры самого юного лорда. И собирался выполнять собственно установленные правила, наряду с обязанностями дворецкого.

Это должно быть интересно. Вот только интерес не вечен. Как, впрочем, и люди, так что стоит ли беспокоиться? На век этого мальчишки его интереса и заинтересованности в игре вполне хватит.

А значит — к свету все эти мысли.

Пора стать доброжелательным, предугадывающим каждое желание Господина, дворецким.

— Неплохо. Для первого раза. Но не для моего дворецкого. Надеюсь, что в следующий раз у тебя получится лучше.

Кажется, комментарий о его умении варить чай на секунду даже сбил дворецкого с толку, выражение лица стало удивленным на миг.

— Разумеется. — Себастьян низко склонил голову, пряча улыбку.

Благо, на него этот чай не вылили — практиковалось такое среди дворян, да.

А впрочем — подумаешь. Так даже веселее было бы. Потом. После того, как он бы нарушил контракт, собственноручно прикончив Господина…

Кхм… Плохая идея. Надо на всякий случай настроиться на такой вариант развития событий, чтобы суметь сдержаться.

Все, настроился. Теперь можно и выливать.

Перейти на страницу:

Похожие книги

99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее
99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее

Все мы в разной степени что-то знаем об искусстве, что-то слышали, что-то случайно заметили, а в чем-то глубоко убеждены с самого детства. Когда мы приходим в музей, то посредником между нами и искусством становится экскурсовод. Именно он может ответить здесь и сейчас на интересующий нас вопрос. Но иногда по той или иной причине ему не удается это сделать, да и не всегда мы решаемся о чем-то спросить.Алина Никонова – искусствовед и блогер – отвечает на вопросы, которые вы не решались задать:– почему Пикассо писал такие странные картины и что в них гениального?– как отличить хорошую картину от плохой?– сколько стоит все то, что находится в музеях?– есть ли в древнеегипетском искусстве что-то мистическое?– почему некоторые картины подвергаются нападению сумасшедших?– как понимать картины Сальвадора Дали, если они такие необычные?

Алина Викторовна Никонова , Алина Никонова

Искусствоведение / Прочее / Изобразительное искусство, фотография
Бессильная
Бессильная

Она — то, на что он всю жизнь охотился. Он — то, кем она всю жизнь притворялась. Только экстраординарным место в королевстве Илья — исключительным, наделенным силой, Элитным. Способности, которыми Элитные обладают уже несколько десятилетий, были милостиво дарованы им Чумой, но не всем посчастливилось пережить болезнь и получить награду. Те, кто родились Обыкновенными, именно таковыми и являются — обыкновенными. И когда король постановил изгнать всех Обыкновенных, чтобы сохранить свое Элитное общество, отсутствие способностей внезапно стало преступлением, сделав Пэйдин Грей преступницей по воле судьбы и вором по необходимости. Выжить в трущобах как Обыкновенная — задача не из простых, и Пэйдин знает это лучше многих. С детства приученная отцом к чрезмерной наблюдательности, она выдает себя за Экстрасенса в переполненном людьми городе, изо всех сил смешиваясь с Элитными, чтобы остаться в живых и не попасть в беду. Легче сказать, чем сделать. Когда Пэйдин, ничего не подозревая, спасает одного из принцев Ильи, она оказывается втянутой в Испытания Чистки. Жестокое состязание проводится для того, чтобы продемонстрировать силы Элитных — именно того, чего не хватает Пэйдин. Если сами Испытания и противники внутри них не убьют ее, то принц, с чувствами к которому она борется, непременно это сделает, если узнает, кто она такая — совершенно Обыкновенная.

Лорен Робертс

Фантастика / Современные любовные романы / Прочее / Фэнтези / Любовно-фантастические романы / Зарубежная фантастика / Зарубежные любовные романы / Современная зарубежная литература
Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Музыка / Прочее / Документальное / Биографии и Мемуары