Читаем Самый темный час (СИ) полностью

— Себастьян, я не могу предстать перед прислугой в подобном виде. Позаботься об этом. Это приказ. Ни к чему выставлять это на всеобщее обозрение.

Себастьян с самого начала ждал такого приказа, да и подготовился заранее.

— Да, Мой Лорд. Я, конечно, мог бы лишить зрения всех жителей города, начиная с прислуги этого поместья, но… — Демон развернулся к Сиэлю уже с подушечкой в руках, на которой покоилась повязка на глаз.

Дворецкий собственноручно выбирал материал и сшивал эту вещичку, подбирая ткань так, чтобы она не сбивалась и не вызывала дискомфорта.

Вновь склонившись перед Господином, Себастьян осторожно приложил повязку на место, чуть сместив, после чего урегулировал длину и лишь после того передал в руки мальчика… Все же, он может даже не уметь завязывать шнурков, но кое-что ему порой придется делать и самому. Например отдавать приказ…

— Надеюсь, она достаточно удобна. Если нет — я все переделаю.

— Все в порядке. Можешь идти.

Приложив ладонь к груди, дворецкий поклонился и вышел.

В коридоре сразу стала ясна причина шума: слуги. Нет, не мыши, не враги, не даже инквизиция — просто слуги. Идиоты…

Демон покачал головой, проходя мимо кокнутой вазы и препирающихся по этому поводу людей. Едва он с ними поравнялся, головы втянулись в плечи, но останавливаться демон не стал, на ходу бросив:

— Уберите здесь все. Возможно, нам предстоит принимать гостя сегодня… И постарайтесь больше ничего не разбить.

Через полчаса дворецкий уже закончил все приготовления к завтраку, несколько раз шикнув на привлеченных в кухню ароматом свежевыпеченных булочек слуг.

Да-а. Предпочтения у юного лорда забавные.

Себастьян остановил искусно сервированный столик на колесах у двери кабинета, осторожно постучав.

— Господин, я принес Ваш завтрак.

Сиэль

Сиэля не беспокоила реакция демона на его же маленькую оплошность. В конце концов, кто-то мог и вовсе не заметить подобной ерунды, но не юный граф. К чаю у мальчика была особая страсть, происхождение которой объяснить он не мог, но догадывался, что теперь это чуть ли не единственное, что способно принести ему каплю тепла.

По крайней мере, напиток он хотя бы чувствовал, а еще этот непередаваемый запах и вкус.

Не удивительно, что Сиэля не волновала реакция собственного дворецкого в такой-то важный для лорда момент.

Странно, обычно присутствие посторонних приводило Сиэля практически в чувство отчаяния, до того хотелось избавиться от лишних глаз и ушей, особенно если те были слишком навязчивы.

Однако Себастьян, даже не пройдя испытательный срок, уже показывал себя с лучшей стороны. Хотя, что еще можно было ожидать от демона?

Но все дело в том, что Сиэль слишком мало знал об особенностях этого нового для себя существа.

И, да. Демон пока что еще был на испытательном сроке. Вне зависимости от того, что контракт был заключен.

Значит, главная задача сейчас — проверить, несмотря на слова самого Себастьяна, чего тот стоит, и может ли он, граф Фантомхайв, доверять ему?

В абсолютное совершенство чего бы то ни было паренек не верил. Изъян есть всегда, стоит лишь хорошенько присмотреться.

И вновь он вернулся к первоначальному вопросу: стоит ли выискивать изъяны у демона? Вспоминая условия контракта, нельзя ли уже сделать вывод?

Пожалуй, безупречность можно было бы приобрести ценой души.

Если она, конечно, существует.

Почему-то заключая договор, Сиэль ни секунды не сомневался в собственных действиях и словах. Потеря души его не пугала, не казалась чем-то особенным, как и собственная смерть. Он ведь уже должен быть мертв, верно? Это — отсрочка.

Отвлек его Себастьян.

— Да, Мой Лорд. Я, конечно, мог бы лишить зрения всех жителей города, начиная с прислуги этого поместья, но…

— Но я говорил только о прислуге. Пока что. Так что если бы ты решил воплотить свои слова в реальность, то снова бы допустил ошибку.

Даже не взглянув на дворецкого, Сиэль позволил тому примерить повязку, а затем взял ту в свои руки, немного задумавшись, но не выразив и капли сомнений; кажется, даже если бы он действительно их испытывал, то как допустить подобную заминку при слуге?

— Все в порядке. Можешь идти.

Повязка пришлась весьма кстати и, стоит отдать Себастьяну должное, была удобной. И выглядела столь уместно, что на секунду Сиэль удивился, как раньше он обходился без этой части собственного гардероба.

Наверное, точно так же, как и без демона-дворецкого?

Жаль, что он не успел оповестить его о том, что не желает спускаться вниз, дабы позавтракать.

Правда, уже будучи в кабинете, изучая найденные бумаги и полученные письма, услышав стук, Сиэль мысленно поставил еще один плюс в колоночку «Безупречный дворецкий».

Вот только вместо немой благодарности, в сторону двери, сразу же, как только та начала открываться, в точном броске полетели дротики: три штуки, один за другим.

Сам же Сиэль откинулся на мягкую спинку стула, немного прищурившись, устремляя свой взгляд вслед за партией колющих стрел ментальным зарядом в сторону дворецкого.

— Ты вовремя. У меня есть для тебя поручение.

Перейти на страницу:

Похожие книги

99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее
99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее

Все мы в разной степени что-то знаем об искусстве, что-то слышали, что-то случайно заметили, а в чем-то глубоко убеждены с самого детства. Когда мы приходим в музей, то посредником между нами и искусством становится экскурсовод. Именно он может ответить здесь и сейчас на интересующий нас вопрос. Но иногда по той или иной причине ему не удается это сделать, да и не всегда мы решаемся о чем-то спросить.Алина Никонова – искусствовед и блогер – отвечает на вопросы, которые вы не решались задать:– почему Пикассо писал такие странные картины и что в них гениального?– как отличить хорошую картину от плохой?– сколько стоит все то, что находится в музеях?– есть ли в древнеегипетском искусстве что-то мистическое?– почему некоторые картины подвергаются нападению сумасшедших?– как понимать картины Сальвадора Дали, если они такие необычные?

Алина Викторовна Никонова , Алина Никонова

Искусствоведение / Прочее / Изобразительное искусство, фотография
Бессильная
Бессильная

Она — то, на что он всю жизнь охотился. Он — то, кем она всю жизнь притворялась. Только экстраординарным место в королевстве Илья — исключительным, наделенным силой, Элитным. Способности, которыми Элитные обладают уже несколько десятилетий, были милостиво дарованы им Чумой, но не всем посчастливилось пережить болезнь и получить награду. Те, кто родились Обыкновенными, именно таковыми и являются — обыкновенными. И когда король постановил изгнать всех Обыкновенных, чтобы сохранить свое Элитное общество, отсутствие способностей внезапно стало преступлением, сделав Пэйдин Грей преступницей по воле судьбы и вором по необходимости. Выжить в трущобах как Обыкновенная — задача не из простых, и Пэйдин знает это лучше многих. С детства приученная отцом к чрезмерной наблюдательности, она выдает себя за Экстрасенса в переполненном людьми городе, изо всех сил смешиваясь с Элитными, чтобы остаться в живых и не попасть в беду. Легче сказать, чем сделать. Когда Пэйдин, ничего не подозревая, спасает одного из принцев Ильи, она оказывается втянутой в Испытания Чистки. Жестокое состязание проводится для того, чтобы продемонстрировать силы Элитных — именно того, чего не хватает Пэйдин. Если сами Испытания и противники внутри них не убьют ее, то принц, с чувствами к которому она борется, непременно это сделает, если узнает, кто она такая — совершенно Обыкновенная.

Лорен Робертс

Фантастика / Современные любовные романы / Прочее / Фэнтези / Любовно-фантастические романы / Зарубежная фантастика / Зарубежные любовные романы / Современная зарубежная литература
Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Музыка / Прочее / Документальное / Биографии и Мемуары