Читаем Самый темный час (СИ) полностью

Да, это он уже говорил в тот момент, когда демон начал разогревательные процессы.

- Что мне..

Метнув взгляд на чужие руки, сокрытые покровом, граф вернул взгляд на Себастьяна.

- Не настолько холодно.

Очаровательная улыбка. Спокойствие. Он сказал спокойствие.

Ну а то, что по рукам, кажется, что-то холодное побежало..что-то.. что-то..мурашки?

Так это мелочи.

Взгляд главное уверенный. И вид в целом. И тепло..

Последнее можно зачеркнуть.

Себастьян

Кажется, у кое-кого тут проснулся естественный интерес любознательного первооткрывателя-ребенка.

У демона, разумеется, да.

Да-а, у демона.

Не у графа.

Нет-нет. Это же совершенно нормально для графа.. Кхм..

Ну зачем же так с пальцами-то? Он между прочим ими на органе играет!

Взгляд на секунду стал.. озадаченным. Чуточку. Слегка. Самую малость..

Просто потому как..

А что это за реакция такая была? Как-то вот..

Да показалось..

Негативное влияние холода на ослабленный демонический организм. Вот.

А вот чужие любопытные пальцы демон перехватил собственными, практически вернув движение, только по внутренней стороне ладони.

Теперь еще удержаться от навязчивого желания припрятать собственные руки за спину, для предотвращения подобных экспериментов – и вообще отлично.

Что? Он мурчит?? Серьезно??

- Боюсь, этот холод как-то.. негативно на Вас сказывается..

Вот. И вроде как не ответил.. и не соврал.. и про мурчание ни слова. Молодец какой, а..

А вот в мурчании проскользнуло эдакое «Пфф»..

Хех. Не озвучит он…

Звучит как вызов.

Но он же адекватный демон, да..

- А мне больше и не надо – я ведь слышал.. Привыкну еще к тому простому факту, что за меня кто-то может переживать. – сказано то было легко, даже с оттенком иронии… и одновременно легкой.. обиды?

Позер. Да. Порой и сам замечает то.

Впрочем, что уж тут – действительно и демону приятно то самое.. доброе слово. Да и переживающих вокруг.. один только. Остальные как-то больше хлопочут о билете в один конец.. в мир лучший.

Так, внимание – граф.. думает..

Мысленный сдавленный смешок. Просто едва не сорвавшееся «не надо так!»… Нет, ну правда – как только граф начинает думать – жди беды..

Ах вот оно что.. не холодно ему.

Последующий смешок демон скрывать не стал, лишь ненавязчиво скользнув пальцами по предательским мурашкам на чужих руках..

- Они так не считают. Или же.. они тут не от холода появились? Впрочем, понимаю.. это отвращение. Все же, какой-то демон.. ничтожное порождение бездны.. смеет прикасаться к Вам.

Вышло опять же прочувствованно, но с явным смехом в тоне.

- А вообще – мне кажется, Вам.. – пауза. Ненавязчивая. Драматичная...- ..нравится.

Удержал.

Нет, он не издевается.

- К слову, Вы правы – не думать порой бывает сложно.. Да-а..

Смех.. был. Не сдержался таки, да.

- Как хорошо, что нам с Вами это не грозит совершенно!

Сиэль

Вообще-то, прерывать чужой порыв – не очень вежливо.

Да, он про движение рук.

Ну жалко, что ли? Он же их не кусать взялся, в самом-то деле.

Может попробовать?

Что за.. глупость.

Хорошо, что те спрятаны. Руки, в смысле. А то.. он же человек-неожиданность. Мог бы.

Холод. Это все холод. Просто холод. Просто..

Нет. Его руки трогать нельзя. Чужие – можно. Его – нет. Запомнил? А, он снова не вслух? А почему?

Не важно.

Упрямство все же взыграло. Именно упрямство, потому что..

Пальцы он все же высвободил, в отместку – и именно так – ненавязчиво и так, предупреждающе, скользнув ногтями по ладони одной из рук, второй так аккуратно придерживая.

Вот. Оставил последнее слово за собой. Молодец.

Как-то.. глупо оно что ли? И вообще.. руки как руки.

Обычные демонические руки.

Что здесь такого? Это как живые драконы в его жизни, только руки.

- Холод? Пусть так. Наверное, послышалось. Ты прав. Ты ведь не умеешь. Ты все же демон. Демонам не пристало такое поведение.

Говорил это мальчик немного напряженно и.. снова же – с легким оттенком подтекста.

- Я рад, что мы сошлись во мнениях, Себастьян. Меня вполне устроит наше привычное молчаливое понимание.

Ирония.

Немного сбитая.

Просто потому как – все равно непривычно. Беседу из такого положения вести.

Что он только что сказал?

Попытка вырвать руку была явно ошибкой стратегической. Так он только подтвердил наличие этих самых.. предателей.

И вообще.. а правда.. почему те вдруг появились?

Может и правда неприятно?

Прислушиваться к себе было не нужно, потому что.. нет. Нет-нет. Нет он сказал.

Все вон. Слышали?

Ему неприятно. Давайте-давайте.

- Кто – они, Себастьян? На тебя, кажется, тоже плохо холод влияет. Ты видишь то, чего нет.

Очередная попытка убрать руку.

- То есть.. чувствуешь.

Секундная заминка.

- То есть не чувствуешь.

Что-то он не то говорит.

- И вообще ты прав. Мне..

Не вовремя он это начал говорить..

Или не столь вовремя демон оставил этот комментарий?

- Нравится?

Это было не удивление. Это было что-то похожее на смешок, который слегка сфальшивил.

- Ты о себе слишком высокого мнения.

Вот. Так уже лучше. Привычный голос.

Вот только почему-то.. предателей больше стало.

- Убери их.

И твердость подвела.

- Руки.

Уточнить все же решил, что не мурашка. И вообще – их тут нет.

А вот смех он даже поддержал. Ну это хотя бы что-то привычное.

Перейти на страницу:

Похожие книги

99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее
99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее

Все мы в разной степени что-то знаем об искусстве, что-то слышали, что-то случайно заметили, а в чем-то глубоко убеждены с самого детства. Когда мы приходим в музей, то посредником между нами и искусством становится экскурсовод. Именно он может ответить здесь и сейчас на интересующий нас вопрос. Но иногда по той или иной причине ему не удается это сделать, да и не всегда мы решаемся о чем-то спросить.Алина Никонова – искусствовед и блогер – отвечает на вопросы, которые вы не решались задать:– почему Пикассо писал такие странные картины и что в них гениального?– как отличить хорошую картину от плохой?– сколько стоит все то, что находится в музеях?– есть ли в древнеегипетском искусстве что-то мистическое?– почему некоторые картины подвергаются нападению сумасшедших?– как понимать картины Сальвадора Дали, если они такие необычные?

Алина Викторовна Никонова , Алина Никонова

Искусствоведение / Прочее / Изобразительное искусство, фотография
Бессильная
Бессильная

Она — то, на что он всю жизнь охотился. Он — то, кем она всю жизнь притворялась. Только экстраординарным место в королевстве Илья — исключительным, наделенным силой, Элитным. Способности, которыми Элитные обладают уже несколько десятилетий, были милостиво дарованы им Чумой, но не всем посчастливилось пережить болезнь и получить награду. Те, кто родились Обыкновенными, именно таковыми и являются — обыкновенными. И когда король постановил изгнать всех Обыкновенных, чтобы сохранить свое Элитное общество, отсутствие способностей внезапно стало преступлением, сделав Пэйдин Грей преступницей по воле судьбы и вором по необходимости. Выжить в трущобах как Обыкновенная — задача не из простых, и Пэйдин знает это лучше многих. С детства приученная отцом к чрезмерной наблюдательности, она выдает себя за Экстрасенса в переполненном людьми городе, изо всех сил смешиваясь с Элитными, чтобы остаться в живых и не попасть в беду. Легче сказать, чем сделать. Когда Пэйдин, ничего не подозревая, спасает одного из принцев Ильи, она оказывается втянутой в Испытания Чистки. Жестокое состязание проводится для того, чтобы продемонстрировать силы Элитных — именно того, чего не хватает Пэйдин. Если сами Испытания и противники внутри них не убьют ее, то принц, с чувствами к которому она борется, непременно это сделает, если узнает, кто она такая — совершенно Обыкновенная.

Лорен Робертс

Фантастика / Современные любовные романы / Прочее / Фэнтези / Любовно-фантастические романы / Зарубежная фантастика / Зарубежные любовные романы / Современная зарубежная литература
Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Музыка / Прочее / Документальное / Биографии и Мемуары