Читаем Самый темный час (СИ) полностью

Негромко произнеся эту фразу, совсем немного задевая шею губами, граф отстранился, будто поняв или.. все же нет?

Только вот руки лишь сильнее ухватились за чужую спину, не отпуская. Он пробовал. Не разжимаются! Да сам посмотри!

– Демон.

Это даже не удивление. Так. Напомнить себе самому решил.

Слабая дрожь. Холод? Сейчас исправим, погоди.

К Себастьяну он прижался лишь сильнее, как-то то ли забыв, то ли плюнув на ощущения, чем все это сопровождалось.

Он уже ни в чем не уверен, разве что..

В том, что если демон отстраниться, то он замерзнет наверняка. Или что-то внутри. Что-то, что только сейчас начало согреваться.

О, какие мысли высокие..

Да плевать..

– Верно. Не думай. Не разочаровывай меня. Я думал, что ты правда умеешь. Совсем как я.

Совсем тихий голос, немного.. смешливый и одновременно дрожащий.

Крах..

Крах.

Он.. не будет больше никогда думать. Никогда.

Жаль, что в это вериться слишком слабо.

Себастьян

Потом…

Что будет.. потом?

Так много значит.. простое понимание.

Себастьян, знакомься – это мысли. Все же зря он позволил себя укусить. Да.

А мысли решили, что стоит поставить на место демона, а заодно расставить по полочкам информацию, полученную.. за крайне малый срок.

Вот, например.. знакомься, демон – это страх. Нет, не беспокойство о человеке – то уже привычно. А вот бояться потерять того по неосторожности.. знакомься, в общем. Он собирается остаться и уже с чемоданами.

Какая.. да нет же. Разумно.

Чужое движение навстречу демон отметил как-то.. краем сознания, стараясь от того абстрагироваться.. не заметить.. не..

Не вышло.

Руки сжались чуть сильнее..

Он вот понимает сейчас.. или..

Так. Хватит. Думать. Не о том.

Снова не вышло.

Ну ведь, зараза, понимает он все. Притворяется только наивным ребенком!

Кхм..

Да, это логично, что он теплый, все же…

Что?

Демон? Правда?

А это он сейчас его оскорбил, верно..

Смешок все же прорвался – уж больно забавный вид был при том у графа.

Помочь что ли ребенку выбраться? А то вон – аж в демонстве обвиняют уже..

Нет. Пусть.. мучается.

– Вы.. на меня плохо влияете. Вот..

Да. Не он на графа – граф на него.

И плевать, что демон тут именно он.

На него влияют.

А вот последовавшие слова мальчика..

Себастьян еще пару раз прогнал те в мысленном воспроизведении, пытаясь понять.. а он понял ли?

Да вот.. понял он.

По-своему, разумеется. Все как обычно. Да.

А так ли важно все что будет потом…

Собственный жест демон.. не понял. Просто зачем-то приложил ладонь.. пальцы к чужим губам.. то ли намекнул, что можно и не говорить, то ли.. да не понял он..

А вот это уже сноровка дворецкого сказалась – к прерванному занятию Себастьян вернулся.. словно и не отвлекался ни на миг.. Сохранил лицо, да..

Снова заинтересовавшись чужой шеей.. ну пульс, да.. он такой – опять спрятался. Что-то как-то.. вампиры у него, кажется, в роду были.. С такими-то ненавязчивыми подкрадываниями к животворной..

На этот раз ладонь лишь проскользнули мимоходом по груди мальчика и ниже, прокладывая путь.. который демон повторил уже губами, мягко прикасаясь к чужой коже.

Собственная рубашка вдруг стала как-то.. лишней.

Просить графа закончить таки процесс расстегивания пуговиц демон не стал. Сам справился, на секунду оторвавшись от чужого живота, адресовав тому предварительно взгляд в стиле: я скоро вернусь..

Рубашка отправилась куда-то за пределы теплого мирка, прощально махнув рукавами..

Да, вот так явно лучше. И теплее.

Снова поднимаясь к чужому лицу, Себастьян чуть сильнее скользнул собственным торсом по чужому, просто проверяя.. да, теплее..

Сиэль

Ну, после такого он действительно не заснет.

Слышишь, да, ирод? Не заснет он.

И кто, спрашивается, в том виноват?

Верно.

Демон.

Как всегда.

Правильно, давайте все на демона свалим и.. ну уж нет, защищать он того не станет.

Он.. что он сказал?

Смешок. Точно такой же скомканный.

– Если ты пытаешься свалить ответственность, то выходит у тебя.. откровенно говоря.. хреново.

Какие-то неправильные слова вдруг попали в его лексикон. Не литературные. Живые? Ну да. По стать самому мальчику, наверное, когда бы он еще за один только раз сменил на собственном лице столько эмоций?

Верно, точно таких же живых. Искренних.

Да никогда такого не было.

И не в таком объеме.

Вот, правильно все сделал. Демон. Перекрыл возможность и путь к говорению. Давно пора это сделать.

Понял-понял он уже все.

Молчит.

Ну.. постарается.

Наверное, стараться не придется, потому что..

Теперь, наверное, что-то говорить – бесполезно. Оно лишнее.

Сопротивление бывает приносит успех.

Но не с самим собой явно.

Наверное, вот этот его вздох и был.. знаком капитуляции.

Или он пока что еще действительно не понял, чем оно все закончится и к чему идет?

Да.. к сожалению, понял.

Вот так вот спокойно?

Нет. Не спокойно.

Просто.. он не думает. Не слышит. Только чувствует.

Такая удивительная возможность отстраниться от этого мира. Почему бы и..

Он неправильный человек. Неправильный ребенок. Неправильный дворянин и..

Вот и весь ответ.

Он просто никак не связан с этим миром. Так разве его должны волновать его правила?

Вот только.. с чужим он точно так же не связан и..

Не думать. Ну же, граф, постарайтесь об этом..

Отлично.

Перейти на страницу:

Похожие книги

99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее
99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее

Все мы в разной степени что-то знаем об искусстве, что-то слышали, что-то случайно заметили, а в чем-то глубоко убеждены с самого детства. Когда мы приходим в музей, то посредником между нами и искусством становится экскурсовод. Именно он может ответить здесь и сейчас на интересующий нас вопрос. Но иногда по той или иной причине ему не удается это сделать, да и не всегда мы решаемся о чем-то спросить.Алина Никонова – искусствовед и блогер – отвечает на вопросы, которые вы не решались задать:– почему Пикассо писал такие странные картины и что в них гениального?– как отличить хорошую картину от плохой?– сколько стоит все то, что находится в музеях?– есть ли в древнеегипетском искусстве что-то мистическое?– почему некоторые картины подвергаются нападению сумасшедших?– как понимать картины Сальвадора Дали, если они такие необычные?

Алина Викторовна Никонова , Алина Никонова

Искусствоведение / Прочее / Изобразительное искусство, фотография
Бессильная
Бессильная

Она — то, на что он всю жизнь охотился. Он — то, кем она всю жизнь притворялась. Только экстраординарным место в королевстве Илья — исключительным, наделенным силой, Элитным. Способности, которыми Элитные обладают уже несколько десятилетий, были милостиво дарованы им Чумой, но не всем посчастливилось пережить болезнь и получить награду. Те, кто родились Обыкновенными, именно таковыми и являются — обыкновенными. И когда король постановил изгнать всех Обыкновенных, чтобы сохранить свое Элитное общество, отсутствие способностей внезапно стало преступлением, сделав Пэйдин Грей преступницей по воле судьбы и вором по необходимости. Выжить в трущобах как Обыкновенная — задача не из простых, и Пэйдин знает это лучше многих. С детства приученная отцом к чрезмерной наблюдательности, она выдает себя за Экстрасенса в переполненном людьми городе, изо всех сил смешиваясь с Элитными, чтобы остаться в живых и не попасть в беду. Легче сказать, чем сделать. Когда Пэйдин, ничего не подозревая, спасает одного из принцев Ильи, она оказывается втянутой в Испытания Чистки. Жестокое состязание проводится для того, чтобы продемонстрировать силы Элитных — именно того, чего не хватает Пэйдин. Если сами Испытания и противники внутри них не убьют ее, то принц, с чувствами к которому она борется, непременно это сделает, если узнает, кто она такая — совершенно Обыкновенная.

Лорен Робертс

Фантастика / Современные любовные романы / Прочее / Фэнтези / Любовно-фантастические романы / Зарубежная фантастика / Зарубежные любовные романы / Современная зарубежная литература
Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Музыка / Прочее / Документальное / Биографии и Мемуары