Читаем Самый темный час (СИ) полностью

Зачем этот демон говорит все вслух? Да еще такое? Ах да.. он ведь сам попросил. Но он просил не о том. Или о том? Да граф сам не знал. Просто издевался.

Над собой, кажется.

И теперь ему в том помогают. Со вкусом, нужно сказать..

Раздражение.. не сможет идти дальше без него? Давай ты его развяжешь и мы вместе посмотрим..

Это не серьезно. Так, просто мысль на волне практически отчаяния.

От понимания. И от правды.

А потом..

Пусть его взгляд видеть было и нельзя, но вот то удивление, что отразилось на лице, так на том и оставшись.. было весьма красочным.

Зачем он так?

Тяжелый вздох перешел в тихой рычание.. да, он злится. Да просто не нужно такого говорить. Приятно? Ему должно быть приятно? Тогда почему он того не чувствует? Ничего, кроме злости и.. а это еще что? Нет, такого он тоже не чувствует. Не чувствует.

Так-то..

Как же много он не знал о самом себе.. не надо, не надо было зарекаться.. и спрашивать.. и слушать..

Собственное имя, что сейчас столь просто, по крайней мере, по ощущениям, слетело с чужих губ.. заставило резко вздрогнуть, вновь не удержав вздоха и..

- Дьявол тебя по..

Договорить он не успел.

Он уже упоминал, что..не выносит этого.. позера?

О, не выносит – мягко сказано..

Он его почти ненавидит. Странно так ненавидит, нужно сказать, так ненавидит, что практически жить без того не может.

Смешно..

Но а вот затыкать его сейчас не надо.. плохая идея.. очень плохая..

Кажется, он сумел прокусить чужую губу, извернувшись и поймав ту в захват зубов, тихо выдохнув. Зло, нужно отметить, выдохнув.

И..

Все ведь помнят, как ему нельзя злиться, верно?

Он ведь не контролирует себя, когда злится.

И не только себя.

Яркий свет, более мягкий, чем раньше, возникший вокруг мальчика сейчас почему-то окутывал и демона, почти с намерениями, будто мог того то ли задушить, то ли просто – засветить до смерти.

Очередная глупость.

А вот потом.. ну, отбрасывать энергией он научился, да.. а вот такого не ожидал и сам. Что уж в том было виновато – мысленный порыв или та самая злость..

Просто энергия снова стала ощутимой. Для демона, разумеется, но агрессивной та не была, нет.

Это, скорее, было просто похоже на стальное такое объятье, тонко намекающее, что лучше и не сопротивляться.

А вот как одна из рук графа оказалась на свободе..

Да что не говори – замечательная штука злость. Он только о том подумал, а оно уже выполнено.

Хорошо, что мальчик не знал о первом проявлении.. ну да ведь о и не думал в подобном русле, что за глупости.. нет-нет.

Увернувшись, сорвав с себя повязку, Сиэль окинул демона внимательным взглядом, тут же вернув чужую любезность, только на свой лад. Перекрыв возможность говорить собственной ладонью, что легла на чужие губы, мальчик уткнулся лбом в лоб Себастьяна, заговорив слегка сдавленно, тяжело и.. тихо:

- Разумеется, я ничего этого не слышал.. но запомнил. А сейчас ты немного помолчишь и послушаешь меня.. идет?

Тихое рычание. Тоже предупреждающее.

- Когда то ты мне сказал.. что доверие – красивое слово, за которым стоит ослабляющее понятие.. и что оно так легко переходит в предательство..ты был прав.. но вместе с тем ты и глубоко ошибался..

Как-то странно его мотивирует злость..

Это ведь злость его мотивирует?

Ага, до дрожи в теле и голосе. Разумеется, злость.

- Мне не важно – кто ты. Я верю себе, а это значит, что и тебе. В тебя. Всегда верил, даже когда еще толком не знал. Верил слепо, не думал о поражении, не верил другим.

Прикрыв глаза, мальчик тихо рассмеялся, правда, слегка нервно.

- Потому что ты – справедливость. Не ее орудие и не вещь. Ты – моя справедливость и ее олицетворение. И мое доверие меня нисколько не ослабило, ведь я все еще жив. Благодаря тебе.

Он пожалеет? Нет. Он ведь говорит это точно так же – в первый и последний раз.

- Я не верю в идеалы. Но зато верю в тебя. Так было и будет. До.. конца.

Он ведь зарекался, верно? Он.. не собирался этого говорить. И именно потому оказался связанным, кажется, или все же нет?

Прикрыв глаза, прижавшись к чужому лбу лишь сильнее, мальчик убрал руку, ухватившись той за пряди волос, словно и этим жестом удерживая демона, не только удерживая, но и намекая, что это еще не все.

- А потому, исходя из всего мной сказанного.. ты прав.

Прозвучало это совсем негромко, с тихим смешком, аналогичным смешку демона, что прозвучал тоже не столь давно.

Вновь подняв веки, граф поймал чужой взгляд, еще пару секунд всматриваясь в тот – пристально, внимательно и..

- Я твой.

Ослабив хватку, граф лишь еще тише выдохнул, вновь прикрывая глаза, роняя руку обратно.

- Твой.

Едкий смешок.

- Но не вздумай заставлять меня говорить это снова.

Себастьян

Ну вот – что он говорил? Это ЕГО граф.

Кажется, чуточку разозленный. Хех. Ну а чего еще было ожидать – он ведь старался. И момент выбрал удачный, да.

Смех, демон сдержал – куда уж дальше ребенка злить? И так вон.. загрыз почти.

О, а вот так уже интереснее.. и немного так.. самую малость.. неприятно?

Во взгляде раздражение не проявилось.

Да хотя с чего бы?

Чуть отклонившись в сторону, Себастьян убедился, что от воздействия захвата уйти может.. но не ушел..

Перейти на страницу:

Похожие книги

99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее
99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее

Все мы в разной степени что-то знаем об искусстве, что-то слышали, что-то случайно заметили, а в чем-то глубоко убеждены с самого детства. Когда мы приходим в музей, то посредником между нами и искусством становится экскурсовод. Именно он может ответить здесь и сейчас на интересующий нас вопрос. Но иногда по той или иной причине ему не удается это сделать, да и не всегда мы решаемся о чем-то спросить.Алина Никонова – искусствовед и блогер – отвечает на вопросы, которые вы не решались задать:– почему Пикассо писал такие странные картины и что в них гениального?– как отличить хорошую картину от плохой?– сколько стоит все то, что находится в музеях?– есть ли в древнеегипетском искусстве что-то мистическое?– почему некоторые картины подвергаются нападению сумасшедших?– как понимать картины Сальвадора Дали, если они такие необычные?

Алина Викторовна Никонова , Алина Никонова

Искусствоведение / Прочее / Изобразительное искусство, фотография
Бессильная
Бессильная

Она — то, на что он всю жизнь охотился. Он — то, кем она всю жизнь притворялась. Только экстраординарным место в королевстве Илья — исключительным, наделенным силой, Элитным. Способности, которыми Элитные обладают уже несколько десятилетий, были милостиво дарованы им Чумой, но не всем посчастливилось пережить болезнь и получить награду. Те, кто родились Обыкновенными, именно таковыми и являются — обыкновенными. И когда король постановил изгнать всех Обыкновенных, чтобы сохранить свое Элитное общество, отсутствие способностей внезапно стало преступлением, сделав Пэйдин Грей преступницей по воле судьбы и вором по необходимости. Выжить в трущобах как Обыкновенная — задача не из простых, и Пэйдин знает это лучше многих. С детства приученная отцом к чрезмерной наблюдательности, она выдает себя за Экстрасенса в переполненном людьми городе, изо всех сил смешиваясь с Элитными, чтобы остаться в живых и не попасть в беду. Легче сказать, чем сделать. Когда Пэйдин, ничего не подозревая, спасает одного из принцев Ильи, она оказывается втянутой в Испытания Чистки. Жестокое состязание проводится для того, чтобы продемонстрировать силы Элитных — именно того, чего не хватает Пэйдин. Если сами Испытания и противники внутри них не убьют ее, то принц, с чувствами к которому она борется, непременно это сделает, если узнает, кто она такая — совершенно Обыкновенная.

Лорен Робертс

Фантастика / Современные любовные романы / Прочее / Фэнтези / Любовно-фантастические романы / Зарубежная фантастика / Зарубежные любовные романы / Современная зарубежная литература
Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Музыка / Прочее / Документальное / Биографии и Мемуары