Читаем Самый темный час (СИ) полностью

А вот теперь девочка выглядела довольной, даже несмотря на притаившуюся в глубине глаз боль…


День настал как-то.. неожиданно, практически свалившись на голову.. Мог бы настать и позже, если бы не колокольчик, что пару раз звякнул над головой, приводя в чувство демона.

Пару секунд Себастьян приходил в себя и выходил, собственно, из комнаты, пытаясь при том не вступить в алые лужи на полу..

Кровь… Этой ночью было много крови.

Выглядел демон.. не очень. Просто не очень.

Если и раньше не мог похвастаться смуглой кожей, то теперь и простыня графская выглядит куда как насыщеннее цветом.. А те чудные черные пятна под глазами – так то.. ночь бессонная сказалась, да.. Устал немножечко..

Перед зеркалом в коридоре демон залип надолго.

М-де..В этот раз – не растрескается от одного взгляда дворецкого. С такого вурдалажьего взгляда – вряд ли..

Ну хоть шел ровно – и то радует.

А заметив графа Себастьян.. просто склонил голову, скрывая лицо за прядями волос.

Надо бы как-то.. избежать ненужных.. да всего..

Именно по этой причине.. демон ненавязчиво так скользнул в чужое сознание, вылавливая главное – прием. Ну и мелочи, вроде экипажа и сборов, и.. что-что там было? Не хотел его звать?

Смешок был не шибко веселым. Да и почти беззвучным.

- Доброе утро, граф. Прошу меня простить за нерасторопность. Экипаж будет подан ко времени отбытия. Я сейчас приготовлю Вам одежду. Завтрак в кабинет или спуститесь?

Он не палится совершенно. Нет. А то что ненавязчиво.. не отбрасывал назад пряди – так.. неудобно.. руки заняты.

Чем?

Как чем.. Подносом. Да.

Он сказал – подносом, а не штурвалом..

Кхм...

Сиэль

К счастью демона, на него граф не смотрел. Просто выловил взглядом, рассеянно при этом кивнув и… и на этом – все.

Ну и ограничился коротким ответом, сообщив, что спуститься сам.

Еда? Есть не хотелось. Необходимость? Как интересно. Все равно не хотелось.

Ладно. Пусть будет.

Время до отбытия прошло на удивление быстро. Просто мальчик вел себя почти как и всегда, вот разве что молчал. И смотрел по месту назначения: то в тарелку, то под ноги, то в себя.

Пару раз Сиэль пытался дозваться Джека, но результата то не принесло. Пророк был здесь – да и куда бы ему подеваться, но осознанно молчал, словно чего-то выжидал.

Или просто думал.

Ну и ладно. Тишина так тишина. Вот только еще убрать бы то неприятное ощущение. По всем мыслительным фронтам.

По всем?

По одному, он хотел сказать. Прием, верно. Вот именно он и занимал все мысли.


В экипаже мальчик вел себя точно так же, против обыкновения не став смотреть в окно. Он просто изучал собственные руки, что сейчас были спрятаны под покров перчаток.

Это же так интересно.

Зато самовнушение – в очередной раз – сработало на ура. Кроме мыслей о ее Высочестве Виктории – в темной больше ничего не было.

Граф не мог похвалиться тем, что в действительности был знаком с королевским двором. Его общение с королевой носило чисто письменный характер. Запрос и ответ. Он был во дворце только один раз, когда на него свалилась ответственность перед честью и долгом семьи.

Удивительно, насколько здешняя жизнь отличалась от того, что творилась за воротами замка.

Тишина. Умиротворение. Покой. Неспешность. Словно бы это – совершенно другой мир, в котором все происходит по точнейшему расписанию, чей ход сорвать попросту невозможно

Будто бы даже для бед – даже самых непредвиденных – здесь отводилось определенное время.

И те самые неприятности точно так же подчинялись закону.

Как только мальчик покинул экипаж, то тут же понял, что что-то не так.

По обыкновению, гостей встречали несколько служащих, что весьма вежливо провожали посетителей внутрь, как бы ненароком ведя тех по самым примечательным местам и видам, не в попытке хвастовства, но дабы оказать свое скромное радушие.

А может быть, дать время для того, чтобы человек успел привести мысли в порядок.

В этот раз было иначе.

Экипаж встречали все точно такие же служащие. Вот только их было несколько больше.

А то, что те носили отличительные знаки стражи ее Высочества, да еще и были при полном своем обмундировании, так это и вовсе не столь бросающиеся в глаза детали.

Правда, вежливость, оставались все теми же. Пусть и несколько в более прохладной форме.

Дополнительные меры предосторожности?

Судя по тому, что экипаж был осмотрен с особой тщательностью, чего ранее не наблюдалось – это были именно они. Те самые меры.

Остальное происходило по уже более-менее знакомому плану.

Прислуга, сообщавшая с дежурной улыбкой о том, что ее Светлейшество уже ожидает званных гостей, принятие верхней одежды, еще пара-тройка дежурных фраз.

И не особо вежливое количество стражи. Не особо вежливое, потому как гость, пользующийся доверием королевы, к тому же – знатный дворянин, сейчас был встречен словно какой-то преступник.

Преступник на невидимом поводке и с усиленной охраной. Не для себя. А от него.

Чем дальше по ковровой дорожке, тем более отрешенным становилось лицо графа.

Волнения не было. Как и паники. По мелочам в замок не вызывают. И теперь он уверен в том наверняка.

Ну, радовало хотя бы то, что вели его в знакомый зал, а не в темницу.

Перейти на страницу:

Похожие книги

99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее
99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее

Все мы в разной степени что-то знаем об искусстве, что-то слышали, что-то случайно заметили, а в чем-то глубоко убеждены с самого детства. Когда мы приходим в музей, то посредником между нами и искусством становится экскурсовод. Именно он может ответить здесь и сейчас на интересующий нас вопрос. Но иногда по той или иной причине ему не удается это сделать, да и не всегда мы решаемся о чем-то спросить.Алина Никонова – искусствовед и блогер – отвечает на вопросы, которые вы не решались задать:– почему Пикассо писал такие странные картины и что в них гениального?– как отличить хорошую картину от плохой?– сколько стоит все то, что находится в музеях?– есть ли в древнеегипетском искусстве что-то мистическое?– почему некоторые картины подвергаются нападению сумасшедших?– как понимать картины Сальвадора Дали, если они такие необычные?

Алина Викторовна Никонова , Алина Никонова

Искусствоведение / Прочее / Изобразительное искусство, фотография
Бессильная
Бессильная

Она — то, на что он всю жизнь охотился. Он — то, кем она всю жизнь притворялась. Только экстраординарным место в королевстве Илья — исключительным, наделенным силой, Элитным. Способности, которыми Элитные обладают уже несколько десятилетий, были милостиво дарованы им Чумой, но не всем посчастливилось пережить болезнь и получить награду. Те, кто родились Обыкновенными, именно таковыми и являются — обыкновенными. И когда король постановил изгнать всех Обыкновенных, чтобы сохранить свое Элитное общество, отсутствие способностей внезапно стало преступлением, сделав Пэйдин Грей преступницей по воле судьбы и вором по необходимости. Выжить в трущобах как Обыкновенная — задача не из простых, и Пэйдин знает это лучше многих. С детства приученная отцом к чрезмерной наблюдательности, она выдает себя за Экстрасенса в переполненном людьми городе, изо всех сил смешиваясь с Элитными, чтобы остаться в живых и не попасть в беду. Легче сказать, чем сделать. Когда Пэйдин, ничего не подозревая, спасает одного из принцев Ильи, она оказывается втянутой в Испытания Чистки. Жестокое состязание проводится для того, чтобы продемонстрировать силы Элитных — именно того, чего не хватает Пэйдин. Если сами Испытания и противники внутри них не убьют ее, то принц, с чувствами к которому она борется, непременно это сделает, если узнает, кто она такая — совершенно Обыкновенная.

Лорен Робертс

Фантастика / Современные любовные романы / Прочее / Фэнтези / Любовно-фантастические романы / Зарубежная фантастика / Зарубежные любовные романы / Современная зарубежная литература
Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Музыка / Прочее / Документальное / Биографии и Мемуары